Перекусив на скорую руку и запив завтрак совершенно безвкусным кофе, я вернулась на вокзал. Заглянув в ресторан, убедилась, что Барс с Мальцом продолжают пьянствовать. На этот раз у меня не было намерения ехать с ними в дружной компании, и поэтому подходить к их столику я не стала.
Дождавшись половины восьмого утра, я пошла на посадку. В обратном пути мне куда более повезло с соседями. Одно место вообще пустовало, а два других заняла молодая мамаша довольно скромного вида со своим четырехлетним сыном. Мальчишка сразу же после того, как поезд тронулся, побежал носиться по тамбуру с другими своими сверстниками, а его родительница, примостившись за столиком, углубилась в изучение прессы.
Ничто не мешало течению моих мыслей.
Итак, пьяные господа Барс и Малец уже наверняка едут в почтовом вагоне с пятью мешками, доверху наполненными землей вместо маковой соломки. Разумеется, они об этом факте и не подозревают. Уверены, что везут обычный товар. Вряд ли они станут соваться в нутро мешков. В присутствии Игната все уже было проверено. Ребята, как ни в чем не бывало, по заранее отработанной схеме вручат Стакану огромное количество килограммов украинской земли. Вот уж тот обрадуется. Он и сам не подозревал о том, как давно мечтал о подобном подарке. Если бы узнал, чьих это рук дело, наверное, неделю бы ходил за мной и благодарил.
Я улыбнулась своим мыслям.
Однако следовало подумать, как решать проблему с похищением Ларисы. Задунаев даже не удосужился выяснить у Максима, узнал ли он, откуда звонят те, кто требует выкуп. Олега Владимировича, конечно, тоже можно понять. Он сейчас ничего не соображает. Но что прикажете делать мне? Стоило только отлучиться на пару дней, как все дело встало. Так не годится.
Я не собиралась допускать, чтобы Карат со своими дружками получили выкуп за дочь Задунаева. Но как узнать, где они ее держат? И жива ли она вообще. Да нет, тут, я конечно, загнула. Убивать ее не станут. Лариса — последний шанс проштрафившихся преступников.
В раздумьях, ничего пока не дающих, я провела весь день. Нет, нельзя сказать, что я только тем и занималась, что напрягала свои мозговые извилины. Я даже иногда, напротив, старалась отвлечься от навалившейся проблемы. Читала, курила, немного пообщалась с соседкой по купе, даже чисто по-женски посплетничали, но размышления о расследуемом деле неотвязно лезли мне в голову.
Не скрою, я пару раз не утерпела и дошла до почтового вагона, рискуя раскрыть неприятелю свое присутствие в поезде. Но они, слава богу, из своей «норы» не высунулись, а я через стенку вагона с трудом различала их невнятное бормотание. Ни одного слова разобрать было нельзя, но паники вроде среди курьеров не наблюдалось.
