Я подняла руки: сдаюсь! Но ради чего именно я пошла на эту жертву — Альбине Михайловне говорить не стала. Пусть думает, что ради нашей дружбы…
— Хорошо, хорошо! Зайду. Будем считать, что это произойдет действительно «между делом», а потому гонорар я с вас требовать не стану. — Мне пришлось усмехнуться, иначе Альбина Михайловна вряд ли поняла бы мою шутку. — Так вы сказали, дом номер пятьдесят два? А квартира?
— Пятьдесят первая, Танечка. Спасибо тебе, дорогая! Так я скажу Варюше, что ты зайдешь?
— Скажите, скажите. Только сегодня не обещаю: мне сейчас выспаться надо, а вечером снова «в дозор»…
— О, конечно! Я понимаю, Танюша. Ты — гордость нашего дома, я всем это говорю. Частный сыщик — это… ого-го!
Не знаю, что она имела в виду под «ого-го», но при этом приняла показательную позу культуриста. Впрочем, я знаю доподлинно, что Альбина Михайловна — большая поклонница детективного жанра в литературе и кино, а значит, можно предположить, что и к живому представителю этого жанра относится вполне искренне.
— Благодарю. В наши дни редко встретишь подобное понимание со стороны ближнего. Только я вас умоляю, Альбина Михайловна, кстати, не в первый раз: не надо объявлять по всему Тарасову, что частный детектив Таня Иванова живет именно в этом доме! Я вовсе не стремлюсь к популярности. В нашем деле… что?
— Знаю, дорогая, знаю! Лучше замаскировался — дольше прожил. — Альбина Михайловна указательным пальцем с накрашенным ногтем замкнула свой рот. — Буду молчать как могила!
Я почти на руках вынесла из квартиры «минутную» гостью, задержавшуюся на добрых сорок, нарочито погрохотала замками — чтобы она не услышала из-за двери, как я тихо чертыхнулась. И через пять минут уже спала.
В маленьком уютном кафе на Московской было тепло, звучал сердцещипательный голос Иглесиаса, и даже кофе был вполне сносен. А главное — напротив меня за столиком на двоих сидел старый друг Гарик Папазян, который как никто другой умеет поднимать мне настроение. Правда, с одной маленькой оговоркой: когда сам он находится в дружески-благодушном настроении. А такое с Гариком случается крайне редко. Куда чаще в нем бурлит дух донжуана с двадцатилетним стажем (при его тридцати с небольшим от роду!), а в таком состоянии Гарик меня не только волнует как мужчина, но и очень утомляет. Вот почему я предпочитаю видеть в нем лишь друга, и это с первого дня нашего знакомства является причиной наших разногласий.
Однако сейчас Папазянчику взбрело на ум взять небольшой «тайм-аут», и все разногласия были временно забыты. Вернее, были забыты разногласия личного характера, а профессиональные — остались. Ибо, в каком бы благодушном настроении ни находился Гарик Хачатурович, он никогда не забывает о том, что я всего лишь частный детектив, а он — капитан милиции и без пяти минут заместитель начальника уголовного розыска Тарасова.
