Давая понять, что дискуссия закрыта, я забросила в рот две подушечки «Дирола без сахара» и раскрыла блокнот.
— Итак: где вы были вечером двадцать третьего января, в субботу?
— Дома я была, дома. Где ж еще? Телевизор смотрела. Фильм заграничный. Так что я ничегошеньки…
— Минутку, об этом мы еще поговорим. Муж ваш тоже был вместе с вами?
— Ну, а то! Здесь он был, конечно. Где ж ему еще быть? Вместе мы телик смотрели.
— Понятно. Интересный фильм?
— Фильм-то?.. А-а, ну да, интересный. Комедия. Этот там еще играл, ну как его…
— Ну-ну? Кто же?
— З-забыла… — Светлана Витальевна глупо хихикнула. — Память у меня на имена ни к черту, женщина… Как вас по имени-отчеству?
— Татьяна Александровна. Так вы не вспомнили?
— Ах, да разве это важно, господи?! Говорю же — память проклятая… Так, в лицо, узнала бы, а фамилия выскочила из мозгов, хоть убей!
— Вопросы здесь задаю я. Мне и решать, что важно, а что нет. Значит, не помните актера. А чей был фильм? Как назывался? По какому каналу шел?
— Ой… По первому, кажется. Во, вспомнила: Делон там играл! Армен Делон, точно.
Я чуть не прыснула со смеху. А Светка Фефелкина была явно довольна собою: выкрутилась! Что ж, подыграем ей немножко, усыпим бдительность.
— Правильно, Светлана Витальевна. Все так и есть. А то я уж было подумала, что вы что-то от меня скрываете!
— Что вы, что вы, как можно! — Всем своим видом Светлана Витальевна изображала полную лояльность и законопослушание.
— Хорошо, хорошо. Вот только еще один маленький вопросик — и я оставлю вас в покое. Скажите, пожалуйста: известная вам Ольга Николаевна Журавлева приходила к вашей соседке Прониной до или после фильма?
— А, Журавлиха-то? Ни до, ни после: аккурат во время кино. Минут пятнадцать посидела и отчалила, да. Восьмой час был: радио только что последние известия передало.
— Ах вот как? Любопытно! Значит, вы утверждаете, что, когда Журавлева вышла от Прониной, по радио закончилась программа новостей, так?
— Ну! Утверждаю то есть. Так все и было.
— Так вы же пять минут назад говорили, что с увлечением смотрели зарубежную комедию и ничего не видели и не слышали!
Мой тусклый следовательский голос неожиданно обрел поистине прокурорскую звучность.
— Как же вы вообще могли слышать, что к вашей соседке приходила Журавлева? И тем более — заметить, что она пробыла у подруги только пятнадцать минут? В конце концов, вы телевизор смотрели или радио слушали?!
Вид у Светки-торговки был такой, точно она отравилась собственными пирожками.
