— Ты куда пропала? — хитро прищурившись, спросил он. — Гоша тут ночей не спит, грустные песни поет. А ты о нем и думать забыла? Поматросила, понимаешь, и бросила?
Он чуть было не вогнал меня в краску, напомнив о моих недавних шалостях. И чтобы не заостряться на этой теме, я сразу же взяла быка за рога.
— Кстати, он еще не спит?
— Говорю тебе, совсем сна лишился. Это вам, бабам, что с гуся вода, а мы — народ серьезный. Не даем поцелуя без любви.
— Я серьезно. Где он?
— В шахматы с Гурамом играет, — сморщил потешную рожицу Эдуард. — Нашел с кем играть.
Гурам был иллюзионистом, и Эдуард намекал на ловкость его рук и склонность людей этой профессии к мошенничеству.
— Зови.
— А что у нас в рюкзаках? — с надеждой спросил Эдуард, и глазки его забегали в два раза быстрее обычного.
— На этот раз ничего. У меня важное дело.
— Тем более надо было взять чего-нибудь.
— За мной не пропадет, — пообещала я, но особого восторга на лице старого алкоголика и скандалиста мое обещание не вызвало.
— Мне выйти? — кокетливо прогнусавил лилипут, когда привел своего громадного друга.
Видимо, в шутках и намеках Эдуарда была доля правды, потому что Гоша при этих словах смутился и показал ему кулак размером с голову вундеркинда.
— Мальчики, у меня к вам серьезный разговор. Очень серьезный, — напомнила я. — Я пришла к вам посоветоваться…
И рассказала им все без утайки.
* * *
— Я его с дерьмом съем, — было первой реакцией лилипута по окончании моего рассказа. — Поехали.
— За такие вещи надо… — произнес немногословный Гоша и покачал головой. — Пойду оденусь.
Через несколько минут мы ехали по ночному Тарасову в сторону Четвертой Дачной.
Я надеялась именно на такую реакцию моих цирковых друзей. Они ведут совершенно безалаберный образ жизни, слишком много пьют, но при этом сохранили удивительную порядочность и не прощают подлости. За что я их люблю и уважаю. И поэтому именно к ним поехала за советом и помощью.
Оба моих спутника оделись в строгие темные костюмы, и если бы не глубокая ночь, мы бы представляли собой весьма любопытное зрелище. Эффектная блондинка в компании карлика и великана. Было в этом что-то от свиты Воланда.
Мы несколько минут безуспешно давили на кнопку звонка, прежде чем Хрусталев, в халате и впервые со спутанными волосами, открыл нам дверь. Но бы-ло заметно, что, несмотря на поздний час, он не спал. А судя по едва слышной музыке из квартиры — мы вытащили его из «музея», и одному богу известно, чем он там занимался.
