— Она меня уже вечером попросила.
— А-а, ну подожди маленько, — милостиво разрешили бабушки.
Я решила воспользоваться их советом и села на лавочку.
— А ты, милая, давно, что ли, его знаешь? — спросила сухонькая, как былиночка, старушка, которую ее собеседница называла Петровной.
— Да нет. Я же говорю, меня просто попросили к нему зайти.
— А-а, ну-ну. А то вот нам уж больно интересно, а спросить не у кого. У самого-то неудобно как-то, раз он это скрывает.
— А что он скрывает?
— Чудно, конечно, но он иногда поздно вечером, когда у подъезда никого нет, в зимнем пальто куда-то ходит. Вроде и жара нонешним летом вон какая, а он в пальто.
— В пальто? — удивилась я. — Может, вам просто показалось? В темноте-то что только не покажется.
Почему-то этот факт меня тоже заинтересовал. Во-первых, я тоже любознательная — профессия такая. Во-вторых, я в таких вещах доверяю своей интуиции. Уж если старушкам, которые в меховые жилетки кутаются, прогулки в жару в зимнем пальто показались дикостью, то мне тем более.
— А то! Дочь моя сама видела. А у нее глаза вострые.
— Ну вот вы же про танцы знаете, спрашивали, наверное. Можно бы и про пальто спросить.
— Что ты, доченька, кто ж его спрашивал, — вмешалась в разговор бабушка в жилетке. — Он разве скажет. От него слова не добьешься. Это он, только когда выпьет, разговаривает с народом, а так… — Она махнула рукой.
— Его Верка Авдеева видела, она тоже по танцулькам бегает, она и сказала.
— Ну так после поминок и спросили бы. Он же навеселе был.
Мой совет бабушки восприняли на полном серьезе. Одна посетовала, что не успела, а другая сказала, что постеснялась, момент был неподходящий.
Старушки еще поговорили о такой странности. Предположили даже, что Виктор Иванович к какой-нибудь секте принадлежит, ну и прочую ерунду. Я взглянула на часы и поднялась, решив зайти к Оксане. Наверное, она уже освободилась, и мне удастся с ней побеседовать.
— Уходишь, доченька?
— Да пойду, пожалуй, Оксану еще навещу, узнаю, как она там. Небось одиноко одной.
— А ты им родня, что ли, будешь?
Ох уж эти любопытные бабушки. От них не уйдешь просто так. Если бы они вот так же за Ниной Еремеевной приглядывали! Вот бы мне работу облегчили!
— Нет, мать моего знакомого была подругой Нины Еремеевны.
— Вон оно как, — многозначительно произнесла Петровна и, помолчав, добавила: — Жаль Еремеевну. Пожила бы еще. И чего ее в этот парк понесло?
Николаевна, та, что в меховом жилете, предположила:
