Закончила я абсолютно серьезно, и Лариса поняла, что я не шучу.
Народ понемногу выползал на свежий воздух, и мы посчитали за лучшее покинуть место нашего уединения. Лариса направилась к себе, а мне хотелось еще побродить по лагерю, подумать и, по возможности, наметить план действий.
Задачу свою я считала выполненной на сто пятьдесят процентов. Я нашла Марину, убедилась, что она жива и здорова, разгадала секрет повышенной конспирации лагеря. Что мне оставалось делать в этой ситуации? Я не претендовала на лавры Спартака и считала себя неспособной возглавить восстание «рабов» заповедника. Тем более что не была уверена, что девушки пожелают принять в нем участие. На всякий случай я решила определить возможную реакцию каждой из девушек.
Себя и Ларису я решила пропустить, так как про себя я все понимала. Лариса уже и так была в курсе всех обстоятельств, но ее намерения пока оставались загадкой даже для нее самой. Собственно, для этого я и оставила ее теперь в одиночестве. Лариса может спокойно проанализировать ситуацию и прийти к какому-нибудь решению.
Начать свои исследования я решила с Эли. В первую очередь потому, что эта девушка находилась здесь дольше всех. Она была далеко не глупа, более того, как всякий талантливый человек, обладала повышенной чувствительностью и недюжинной проницательностью. По сути, Эля моментально, в первый же вечер «просчитала» меня, о чем мне и сообщила вчера утром. «Тебе не грозило вымирание, — таким образом она определила меня. — А в заповедник попадают только вымирающие виды». А в ее устах это приблизительно означало следующее: «Ты не такая, как все остальные девушки в заповеднике. И меня удивляет, что ты здесь делаешь».
Тут я вспомнила, что в день нашего знакомства Лариса сравнила меня со Штирлицем, и я удивилась, как это меня до сих пор не раскололи хозяева заповедника. Что это было с их стороны, непростительная халатность или полная уверенность в собственной безнаказанности? Скорее, второе. Они были уверены, что, кем бы ни была девушка, однажды попав к ним в заповедник, она уже никогда не сможет причинить им ни малейшего вреда. Поэтому в лагере нет никаких проверок и надзирателей. А охрана практически не видна.
Итак, Эля прожила здесь не меньше трех лет. Будучи человеком проницательным, она наверняка уже давно представляет реальное положение вещей не хуже меня. Но не предпринимает никаких усилий, чтобы как-то изменить его. Значит, несмотря ни на что, это положение ее устраивает. И ее можно понять. У Эли нет дома, все близкие люди погибли, и ей, собственно, некуда возвращаться. И, самое главное, она получает здесь наркотики в любых количествах, чего будет лишена в каком-нибудь другом месте. Заповедник — настоящий рай для наркомана! А благодаря своей профессии Эля застрахована от работы на кухне и в прачечной. Обязанности концертмейстера она может выполнять до глубокой старости.
