Я не могла даже представить себе, что это за работа, но ничего хорошего от нее не ждала. В лучшем случае, это мог быть особенно важный для хозяина гость, и мне предстояло его качественно обслужить.
«Задание Германа я выполнила честно, — мысленно убеждала я себя. — Я нашла Марину и могу сообщить ему ее местонахождение. А что с ней делать дальше — уже не моя проблема».
Но в том-то и дело, что ничего я Герману сообщить не могла до тех пор, пока сама находилась в заповеднике. А как отсюда выбраться — совершенно не представляла.
— Там тебя Эля спрашивает, — входя ко мне в комнату, вполголоса сообщила баба Маша. — Пойдешь или как?
— Сейчас я приду к ней, — ответила я, вспомнив, что вчера за ужином договорилась с пианисткой встретиться после завтрака.
Баба Маша одобрила мое решение и, собрав на поднос грязную посуду, вышла в коридор. Я поспешила одеться и привести себя в относительный порядок. Для визита к Эле выбрала мягкие вельветовые джинсы и майку со смешной рожицей на груди.
Эля жила в противоположном крыле нашего коттеджа, и для того, чтобы оказаться в ее комнате, мне достаточно было пройти по длинному извилистому коридору десяток-другой метров.
Ее номер мало чем отличался от моего, кроме того что у окна стоял небольшой кабинетный рояль. За ним я и застала хозяйку помещения.
Эля отличалась своеобразной экзотической красотой. Крупные, чуть раскосые глаза, тяжелые прямые волосы, смуглая кожа, безукоризненная грудь делали ее похожей на египетскую жрицу. Я ни разу еще не видела улыбки на ее лице. Теперь же мне показалось, что глаза ее смеются, хотя на лице это никак не отражалось, оно по-прежнему оставалось спокойным и невозмутимым.
Девушка смотрела на меня в упор, но, казалось, не видела меня. Я вспомнила о ее болезненном пристрастии и почувствовала себя неуютно. Я всегда недолюбливала наркоманов.
— Извини, я только что встала… — попыталась я объяснить свое опоздание.
— Садись, — перебила она меня и взглядом указала на кресло рядом с собой.
Я уселась и несколько раз кашлянула. Насколько я помнила, Эля собиралась проверить мои вокальные данные. И собралась петь. Поэтому Элин вопрос застал меня врасплох.
— Почему ты оказалась здесь?
— Вольдемар предложил мне…
— Я не спрашиваю, как ты оказалась здесь, — опять перебила меня Эля. — Это я могу себе представить. Я хочу понять, какие причины тебя сюда привели.
Она была явно возбуждена, в ее голосе чувствовалось нетерпение. Я поняла, что то, что мне показалось — искорки смеха в ее глазах, — никакого отношения к веселью не имело.
