— Пока не поняла, — честно ответила я, — а ты давно тут?
— Второй год.
— И не надоело?
— Всякое бывает. Зимой здесь довольно тоскливо, а летом, — зевнула она, — благодать.
— А далеко мы от города?
— Понятия не имею… Хотя на машине часов семь. Только ведь тут кругом лес, так что в случае чего, — она опять зевнула, — не советую… А в лесу — волки. Шкуру у себя в комнате видела?
На полу в моей комнате действительно лежала огромная волчья шкура, но я не обратила на нее особого внимания.
— Так вот это наша охрана развлекается. Или гости. Бывает, по пять штук убивают. Это же заповедник.
— И большая охрана? — как можно равнодушнее спросила я.
— Как в концлагере, — мрачно пошутила она. — Не бойся, в обиду не дадут.
— А гости часто бывают? — немного погодя спросила я.
— По-разному. То две недели никого нет, а то чуть не каждый день. Но сегодня вряд ли кто приедет. Так что отдыхай пока. Где раньше-то трудилась?
— В полиции нравов, — брякнула я.
Томкины глазки озорно заблестели.
— Ну, значит, коллеги, — хохотнула она.
Остальные тем временем развлекались, кто как умел. Марина с пианисткой играли в нарды. Наташа с интересом наблюдала за их игрой, две-три девушки еще плескались в воде, все прочие листали пестрые иллюстрированные журналы или просто дремали в шезлонгах.
Марина наконец закончила очередную партию и, поднявшись с места, начала собирать свои вещи.
— Через полчаса я всех жду в танцклассе, — громко сказала она, — прошу никого не опаздывать.
Она подошла к нам и обратилась персонально ко мне:
— Ты тоже приходи обязательно. Танцами когда-нибудь занималась?
В ответ я неопределенно подвигала плечами.
— Ну что, искупнемся еще разок? — предложила я разомлевшей на солнце Тамаре.
Она лениво поднялась и безо всякого желания посмотрела на воду. Я схватила ее за плечи, она попыталась вырваться, и мы обе свалились в бассейн, подняв целую тучу брызг.
По пути в наши номера я поинтересовалась, чем занимается хозяин «заведения». Тамара, приостановившись, оглянулась по сторонам и негромко сказала:
— А вот об этом лучше помалкивай, тем более что хозяина ты вряд ли увидишь. Я видела его только раз и то издалека.
— А как же за обедом? — удивилась я.
— Так это был Шурик, — рассмеялась Тамара. — Ты что, приняла его за хозяина?
И она рассказала мне, что Александр Михайлович, или Шурик, как ласково называли его все, был замечательным мужиком. Когда-то он считался одним из лучших молодых режиссеров Москвы. Однако что-то у него там не сложилось, и, сменив несколько театров, он ушел из профессии. Кроме того, он, мягко говоря, попивал и, в конце концов, оказался здесь, где выполнял обязанности художественного руководителя и организатора театрализованных представлений, непосредственной участницей которых, по словам Тамары, мне предстояло стать в ближайшее время.
