Они не учли одной маленькой детали: это был второй этаж, и прямо под окнами проходил козырек навеса… Я распахнула раму и выпрыгнула туда. Пистолет блестел золотой рукояткой на солнце среди осколков стекла. Схватив его, я стала лихорадочно думать, куда мне бежать дальше.
Осторожно глянув вниз, я увидела под навесом зверские рожи братков, решающих, что им делать. Федька остался внизу, караулить, если я решусь спрыгнуть, а Мишка побежал наверх, в номер. Было уже темно, малолюдно, и кричать я не стала — пока сбегутся, разберутся…
Взяв, как пират, пистолет в зубы, я достала руками до подоконника, сильно напряглась и, подтянувшись, ввалилась в номер.
Не медля ни секунды, выскочила в коридор… Навстречу уже бежал Мишка, но на полном ходу напоролся на выброшенную мною в прыжке правую ногу и тяжело грохнулся на пол.
Из номеров начали высовываться головы, а я, мгновенно ощупав карманы упавшего, к великой радости обнаружила там свой газовый пистолет.
Надо было меня видеть, когда, разгоряченная и растрепанная, с двумя «пушками» (начала XIX и конца XX века) в руках, я выбежала в гостиничный холл, где в это время чинно оформлялась на постой какая-то иностранная группа.
Никто не успел ничего сообразить, как я была уже на выходе, но тут в дверях выросла Федькина фигура. Слава богу, он пару раз уже нюхал мой газовик и явно не желал третьего раза. Поэтому, когда заметил глядящее ему в морду дуло, остановился как вкопанный и даже стал медленно отступать в сторону, освобождая мне дорогу.
— Держите его, это убийца, — заорала я что есть сил и для убедительности все-таки пальнула в бандитскую харю. С дальнего конца холла к нашей живописной группе уже подбегали два дежурных омоновца.
Не желая вступать с ними в долгий дружеский диалог, я оставила им скорчившегося на полу Федьку и выскочила на улицу. Быстро завернула за угол и, в сумасшедшем темпе пробежав пару кварталов, стала ловить машину.
Меня трясло от желания немедленно покинуть это место, но почему-то никто не останавливался, а некоторые даже сигналили, проезжая мимо. Эх я, дура! «Голосую» с пистолетом в поднятой руке. Разве что самоубийца случайно поедет мимо!
Спрятала пистолеты за спину, и через минуту возле меня затормозила белая «девятка».
— В аэропорт! — крикнула было я, но потом сообразила, что с «пушками» соваться в самолет — чистое безумие.
— Н-нет, извините, на Московский вокзал.
Молодой коротко остриженный парень кивнул головой, а когда я плюхнулась на переднее сиденье с двумя пистолетами в руке, спокойно и как-то даже меланхолично заметил:
