Лучшие подруги | страница 34

— Правильно! — воскликнула я. — Решено! Будем драться во время большой перемены.

— Я думал, что никогда не ударю девчонку, но придётся, если она стукнет меня первой.

— Ага, и я стукну тебя и во второй, и в третий, и в четвёртый раз, и буду бить и бить. Подожди — сам увидишь!

Я так разволновалась, что забыла про шёпот и чуть ли не кричала.

— Что на тебя нашло, Джемма Джэксон? — спросила наша учительница, миссис Уотсон. — Пожалуйста, убавь громкость и займись делом. Ну же, повернись и оставь Печенюгу в покое.

— С превеликим удовольствием! — пробормотала я и снова легла на парту.

Казалось, у миссис Уотсон проснулся ко мне особый интерес. Она глаз не сводила с моей парты и к концу урока подошла и уставилась в мою тетрадку. У меня перехватило дыхание. Нам нужно было написать рассказ, постаравшись употребить как можно больше прилагательных. Это такие специальные описательные слова. Я решила придумать историю про Печенюгу и не пожалеть красок. В некоторых местах получилось очень даже грубо. Скорей бы зачеркнуть оскорбительные строчки!

— Слишком поздно, Джемма! Я уже прочитала! — сказала миссис Уотсон.

Я ждала, когда она рассвирепеет, но взрыва не последовало. Она села рядом на пустой стул Алисы.

— Ничего-ничего, — мягко сказала она.

Я на неё уставилась.

— Конечно, ничего хорошего в оскорбительном наборе слов, направленных в адрес такого милого мальчика, как Печенюга, — поправила себя миссис Уотсон.

Я понятия не имела, что такое «оскорбительный набор слов», но мне показалось, это определение вполне подходит, чтобы передать краткое содержание моего рассказа про Печенюгу.

— Ничего в нём нет хорошего, — промямлила я.

— Нет, он душка. Все его любят, включая тебя. Ты же не очень на него рассердилась?

— Нет, очень!

Миссис Уотсон наклонилась ко мне и зашептала:

— У тебя плохое настроение из-за отъезда Алисы?

Я попробовала ответить. Почти ничего не получилось. Будто две руки сжали мне горло, пытаясь задушить. Защипало в глазах. Я моргнула, и вдруг по щекам прокатились две слезы.

— Ах, Джемма! — сказала миссис Уотсон.

Она нежно, точно малышку, погладила меня по спине. Я почувствовала себя отвратительной нюней, которая в присутствии других не может сдержать слёз. Наклонилась ещё ниже и чуть не сползла под парту.

— Понимаю, как сильно ты скучаешь без Алисы! — воскликнула учительница.

Она ещё раз меня погладила и отошла к своему столу.

Слово «скучаешь» абсолютно не подходило для описания моего состояния. Казалось, меня разорвали на части. Как будто я потеряла свою половинку — глаз, ухо, губу, смятенные мозги, ногу, лёгкое, почку и половину длинной-предлинной, похожей на змею кишки.