— Угадали. А разговор у нас с вами, Дмитрий Алексеевич, будет серьезный и, по-видимому, не очень короткий, так что не лучше ли нам перейти в ваш кабинет?
— Как вам удобнее, Таня.
Мы без разговоров одолели расстояние от ангара до клуба и устроились в кабинете Костина. Хозяин «Голубых далей» держался спокойно, ничем не выдавая своих эмоций, даже казался вполне безопасным.
— Так чем я могу вам помочь? — первым начал разговор Костин.
— Поможете, если объясните, чем вам мешал Брянский?
— Подождите, Таня, что значит мешал? Уж не подозреваете ли вы меня в его гибели? — удивленно спросил он.
— Мне по долгу службы положено подозревать каждого. Я ведь слышала вчера ваш разговор с Сергеем. Знаю, что он не раз выводил из строя «Ми-8». И вы, Дмитрий Алексеевич, это знали, но не остановили парня, не пресекли преступных деяний. Наверное, у вас были на то причины?
— Татьяна, все, что я от вас сейчас услышал, просто ужасно! Уверяю вас, это какая-то нелепая ошибка. Неужели вы поверили в случайно брошенную фразу? Я просто взял парня на мушку, ничего не подозревая о каких бы то ни было диверсиях. Вертолет действительно часто ломался, а Сергей постоянно крутился вокруг «Ми-8». Нет, это невозможно!
— А давать деньги под невероятно высокие проценты возможно? Или в этом вопросе вы тоже не преследовали никаких целей? Не желали разорения Брянскому, не мечтали стать единоличным и полноправным хозяином клуба?
— Все не так просто, Таня. Позвольте, я объясню вам причину, побудившую меня так поступить. Дело в том, что Вениамин по своей натуре был человеком упрямым и вспыльчивым, часто принимал необдуманные решения, из-за чего мы не раз попадали в переделки. Я не буду утомлять вас подробностями дел минувших и совершенно не относящихся к нашему последнему разногласию с Вениамином и вашему расследованию, но больше я терпеть не мог. Вениамину загорелось приобрести для клуба вертолет — тот самый «Ми-8», что стоит в ангаре. Я всячески возражал. Партия вертолетов этого года выпуска оказалась на удивление неудачной. Я попытался ему втолковать, что это не лучшее вложение денег, стоило бы поискать другую машину. Но Вениамину, что называется, вожжа под хвост попала. Мы повздорили, и я решил его проучить. Да, я поступил жестоко, не спорю. Но по-другому было нельзя. Стоя перед дилеммой — потерять расположение друга или компанию, я выбрал из двух зол меньшее. Но я никогда не ставил цели стать единоличным владельцем клуба. Мне просто хотелось доказать Вениамину, что решения надо принимать обдуманно и совместно. Мы ведь были компаньонами… и друзьями.
