Меня всегда интересовала личность Сталина, и я стал расспрашивать о нем обслугу. Мне показали лодку, в которой Сам плавал по озеру. Одна последняя скамейка в этой лодке имела отверстие: на случай, если вождь захочет справить нужду.
Зайдя в бильярдную комнату, я с удивлением увидел, что в нее ведут 6 дверей. При ближайшем рассмотрении оказалось, что двери вели в туалетные комнаты. Или медвежья болезнь, подумал я, или камуфляж, чтобы запутать противника.
- И много ли раз товарищ Сталин сюда приезжал? - поинтересовался я.
- Один только раз,- был ответ.- Товарищ Сталин сказал: "Хорошая дача, только много комаров... Подарим ее товарищу Жданову". И подарил.
Я работаю
...Но вернемся в Киев.
Работа у Брауна закончилась. В последнее время отношение ко мне на студии переменилось. Возможно, этому способствовали хорошие отзывы обо мне, а возможно, приезд моего шестилетнего сына Павлика. Оказалось, что он говорит только по-украински (он долго жил у бабушки с дедушкой в украинском селе). Короче говоря, меня признали своим.
Какое-то время я поработал ассистентом у режиссера Лапокныша. Он снимал фильм об украинской самодеятельности. Лапокныш поручил мне поехать в Дрогобыч и снять там один самодеятельный номер. Я выполнил это задание, возвратился в Киев и попал на партийное собрание...
Лапокныша осуждали за "политическую близорукость". В материале, который он показал худсовету, был один номер, снятый на фоне спелой пшеницы и голубого неба.
- Это же жовто-блакитный флаг! Это же политическая диверсия! возмущался Тымиш Васильевич Левчук. Он был в то время секретарем парторганизации студии и бдительно охранял идейную чистоту в фильмах вверенной ему студии.
Лапокныша от фильма отстранили и на его место поставили политически грамотного - Левчука. Говорили, что за такой фильм возможна правительственная награда, и Левчук не хотел упустить такой возможности.
Он пришел на съемку, как хозяин, снял плащ и осмотрелся вокруг - куда бы его повесить... Не найдя подходящего места, скомандовал:
- Вешалку!
Группа сорвалась с мест, и начались поиски. Скоро появился администратор съемочной группы со стоячей вешалкой. Левчук, повесив свой плащ, спросил прокурорским тоном:
- Фамилия?
Тот ответил.
- Вы уволены! - сказал грозный Левчук и, сев в режиссерское кресло, обратился к Лапокнышу.
- Шо знимаемо?
- Воны спивают, а мы отъезжаем, отъезжаем,- наклонившись над ним, униженно отвечал Лапокныш.
Левчук, подумав, сказал:
