— Господи, Танька! Куда ты втюхалась, бродяга? Зачем тебе все это надо? Адюльтер, как правило, — хлеб частного детектива. Тебе же это лучше других известно. И безопасно, и гонорар тот же самый. Вот и занималась бы супружескими изменами…
Но это — теория. Жизнь же диктует свои условия.
Я поднялась с кресла, извлекла из холодильника бутылку с остатками водки — хранилась еще с новогодней ночи — и плеснула в рюмку грамм пятьдесят.
Закусив спиртное сосиской, оставшейся от нашей с Венчиком трапезы, я достала из сумочки кости, сигареты с зажигалкой и снова упала в кресло.
— Теперь, кости, ваша очередь. Что вы мне скажете по поводу жизни?
Ответ последовал незамедлительно:
27+4+23 — «Только женщинам простительны слабости, свойственные любви, ибо ей одной обязаны они своей властью».
— Так. Слабости, значит… Уговорили, милые косточки.
Мне вдруг захотелось по совершенно непонятным причинам услышать голос Ильи.
И я взяла на колени телефон.
— Это я, Таня.
— Танюша, привет, — голос Ильи звучал для меня, как приятная музыка. — Таня, вы даже телефон свой не дали. Я безумно рад вас слышать. И знаю, чем вы сейчас занимаетесь.
Прелестно. Все-то он знает.
— Чем же, по-вашему, я занимаюсь?
— Мне кажется, что вы… читаете что-то проблемное.
Мне стало ужасно интересно:
— Например?
— Вы мне немножко подскажите: поэзия или проза?
Я решила, что надо полностью соответствовать сложившемуся у него образу, и подыграла:
— Стихи.
Тогда Илья со знанием дела произнес:
— Бродский.
— Ага. — Пусть порадуется. — В самую точку. Как вы догадались?
— Встретимся — расскажу. Вы как насчет вечерней прогулки?
Я взглянула на часы. В общем-то было не поздно. Можно было пообщаться и попробовать проникнуть в тайны души представителя конкурирующей фирмы. Но кроме того, что меня интересовали тайны чужой души, мне еще хотелось и спать. Ужасно хотелось. Но женское любопытство — великая вещь. С ним бороться слабому полу практически невозможно.
— Ну если только на пару минут, пройтись перед сном.
— Вот и отлично. Договорились. Где вас ждать?
Я снова обозначила нейтральную территорию: киоск «Роспечати» напротив его дома.
* * *
Рахова — улица парковая. Посередине проходит полоса зеленых насаждений. Там же и лавочки на каждом шагу.
Мы с Ильей уселись на одну из них. И у меня, и у него, не сомневаюсь в этом, были свои планы. Разумеется, сначала разговор пошел о проницательности Ильи:
— Я просто в шоке. Как вы догадались?
Илья рассмеялся:
— Это очень просто. Вся интеллигенция в последнее время на Бродском просто помешана. А уж если душу встряхнуть, нервы попортить, тогда и вовсе — это просто отдушина. А дядечка, по-моему, постарался вас достать.
