– На днище, живо!.. И подружку придержи – сейчас помотает.
Торопливо Вадим откинул сиденье к самой спинке и втиснулся в открывшуюся внизу щель, почти усевшись на пол. На виду остались только руки, вращающие руль, а ориентироваться он мог и вслепую.
И тотчас тележка вырвалась из тоннеля на посадочную площадку, со всего разгона устремившись к «ворону». А тот уже поджидал гостей, нацелив на тоннель носовую пушку. По счастью, его лобовое стекло оказалось для мысле-облака более проницаемым, чем тыловая броня, и Вадим в точности подгадал момент, чтобы дёрнуть руль в сторону. Вплотную к тележке прошелестела молния, затем другая, и тут Вадим, накрепко прилепившись к чужому сознанию, принялся «качать маятник» в лучших традициях, не спеша появляться у стрелка на виду. Слава богам, тот не сообразил встретить беглецов пулемётом, увернуться от которого было б сложней. Каждый раз, за миг до выстрела, Вадим вилял машиной вбок, пропуская мимо губительный заряд, и снова гнал тележку вперёд, почти не сбавляя скорости. Весь путь от лабиринта до «ворона» уложился в секунды, зато и в себя вместил множество манёвров, из-за этого показавшись втрое длинней.
Потом стрельба прекратилась, и они влетели под вертолёт, едва успев затормозить. В следующий миг Вадим вымахнул из тележки, торопясь проскочить в незапертую дверь салона, а из тёмной кабины на него уже надвигался шипастый силуэт, размахивая конечностями. Но Вадим по-прежнему был настроен на Шершня «всеми фибрами» и от ударов ускользал так же легко, как от молний, угадывая в зародыше, и заманивал противника всё ближе к дверце, пока не оказался вплотную к ней. Латник кинулся снова, Вадим опять увернулся, подхватывая за разящую руку и упираясь в спину. Затем мощным рывком вышвырнул Шершня наружу, отправив кувыркаться по бетону. И тут же склонился над тележкой, принимая безвольное тело девушки, с натугой поданное Тимом. Следом в салон впрыгнул сам Тим, сразу захлопнув за собой дверцу. А Вадим уже пробирался к пульту, оставив девицу на полу, благо здешнее покрытие напоминало роскошный ковёр.
– Править-то умеешь? – поинтересовался Тим так небрежно, будто не хотел огорчать себя ответом. – Вообще знаешь, как эта штука летает?
– Теоретически, – ответил Вадим. – А у тебя есть другие идеи?
Тим только вздохнул и, пока Вадим запускал двигатель, перенёс девушку во второе кресло, накрепко спеленав ремнями. Отдуваясь, оглядел её с обычным нахальством, на этот раз, за ненадобностью, не раздевая взглядом. А посмотреть было на что: пропорции у малышки оказались на зависть, а мускулы плотные и упругие, точно у билдерши, – и это при изящном костяке топ-модели. На неприручённом Западе она вполне могла бы пробиться в мировую элиту по категории «figure»: атлетичность, женственность, красота, – в крайнем случае «fitness». (Но уж, конечно, не «muscular» – упаси бог!)
