– Вроде меня? Это льстит… А о чём Юля спрашивала отца?
– Ага, – ухмыльнулся ничего не забывающий Бондарь, – значит, всё-таки «спрашивала»!.. И о чём, как думаешь?
– Наверно, о том, откуда он, собственно, взялся?
– Откуда берутся дети, мы знаем, – рассмеялся хозяин. – А вот откуда отцы!
– Я угадал? – Постепенно, «фибра» за «фиброй», Вадим настраивался на собеседника, вытесняя из себя его настойчивые щупы. Теперь он бы почувствовал ложь. Однако Бондарь не ответил.
– Интересно, чего ж ты с ней сотворил? – задумчиво молвил он. – Такая славная была малышка!
– «На коленях качал», да? – съязвил Вадим. – А с родителями что сделали? Имею в виду настоящих.
Репрессор посмотрел на него пристальнее, будто прикидывал: сейчас зашибить наглеца либо поиграться чуток? Взгляд был как у акулы, только весомей – в буквальном смысле. Если бы Бондарь глянул так на размякшее масло, там наверняка б осталась вмятина.
– А что ещё знаешь? – сквозь зубы сказал он. – Ну-ка выкладывай!
– Спрашивай, – с дерзкой усмешкой предложил Вадим. – Если хватит ума правильно поставить вопрос. В конце концов, в этом же главное ваше предназначение.
– Чьё? – настораживаясь, спросил Бондарь.
– Репрессоров, расследователей, режимников… А разве не в этом, светлейший?
Вадиму показалось, что тот слегка расслабился, будто опасался иного. Чего, интересно?
– Или вам больше нравится подавлять людей тихой сапой, облучая с тивишных экранов? И что вы с ними вытворяете, а? Подавляете волю, программируете? Накладываете заклятие?
Говорить этого не следовало, но Вадим уже закусил удила. Он желал наконец добиться правды… Это здесь-то, у репрессоров? Действительно, блаженный!
– Ладно, ты хотел драки? – Не спеша Бондарь выбрался из-за стола. – Ну покажи, чего умеешь!
Как оказалось, ростом он превышал Вадима не намного, зато был неимоверно широк и массивен, точно медведь. Или как тот же серк – ну, почти. Пуда два форы, прикинул Вадим. И бить умеет профессионально – первый удар был хорош. И скорость, господи!.. Уж не быстрее ли он даже меня? Что ж, поглядим.
Подобравшись, он двинулся навстречу.
– Не мешать! – бросил Бондарь охранникам, и в его руках возникла пара полицейских тонфа, до сих пор виденных Вадимом только в кино. Вот так, сказал он себе, сейчас из тебя сделают отбивную. А ты надеялся на честную схватку – один на один, равным оружием? Романтично-то как, в лучших традициях рыцарства!.. А вот Бондарь чужд предрассудков.
Они сблизились на середине кабинета и закружили друг против друга, неслышно скользя по паркетному полу. Репрессор явно понимал в единоборствах не меньше Вадима, а к тому же владел арсеналом, неведомым простым смертным. И проникать внутрь него было куда сложней, чем в серка или Шершня, – Вадим скорее угадывал, чем предощущал его манёвры, хотя и это могло помочь.
