Или наоборот: это Главы подчинены Шершням? В самом деле, каким должен быть правитель, чтоб ему повиновалось такое чудище, как «король»!.. А на сотрудничество они не пойдут – здесь уж кто кого подомнёт.
Нет, помотал головой Вадим, ещё одной ступеньки я не выдержу. Это куда же нас заведёт!.. В любом случае с крепостниками надо разбираться – пока по крутарям не ударили всеми силами, разнеся вдрызг их непрочный союз. Кажется, параллельные миры: Крепость и частники, – наконец пересеклись. И чем это чревато – аннигиляцией?
Вадим вздохнул: кому интересны домыслы? У крутарей слишком здравый ум, чтобы на таком шатком фундаменте строить политику. Требуются факты, а где их взять? Через Киру? Бог мой, слишком опасно! – испугался он, вспомнив Алису. И Алекс меня к верхам не подпустит. Кто я для него? Неуправляемый, своевольный субъект, способный самому Первому свернуть шею… ну, не свернуть, ладно, а, скажем, выкрасть его. На месте Алекса я поостерёгся б с таким связываться, а он в своих делах не дурее!
Какие остаются подходы – Главк, Студия? Чёрт, больше ничего в голову не приходит… Хотя (машинально Вадим бросил взгляд в окно) есть ниточка. Как же я забыл!
Он сунулся в свой старенький сюртук и удивлённо фыркнул: опа-на! Всего-то пару деньков не надевал, а не втиснуться. Уже предвкушая, Вадим взялся за брюки, ещё недавно свободные, и с трудом натянул на себя. «Ну и бёдра!» – как говаривала медичка в травмопункте. Сваи бы из таких делать.
Нехотя он подошёл к зеркалу, куда давно не заглядывал, и ужаснулся: вот так образина!.. То есть вообще даже красиво (для тех, кто понимает), но очень уж из ряда вон. Пропорции – героические, разве голова великовата: не один к девяти. И кто утверждал, что больше унции в день не нарастить? Похоже, тут счёт идёт на фунты, если не на пуды. Даже если всю последнюю еду пустить на билдинг… И сколько это выйдет?
Кое-как одевшись, Вадим вышел из дома и по знакомой тропке направился к общаге, в которой не был с того памятного утра, когда узнал про гибель Алисы. Следующей же ночью потерял Юлю, на другой день встретил Эву – и пошло, завертелось: крутари, найты, Шершни!.. Не то чтобы наведаться, вспомнить было некогда. А ведь остались неясности.
На всякий случай Вадим отвёл взор старушки-придверной, благо тот уже мало отличался от луча, и по стёртым ступеням поднялся на самый верх. Конечно, к этому сроку общага опустела, словно вымерла. Если кто и задержался дома, то в коридор носа не казал, дабы не напороться на бдящего домового. (Потом доказывай, что не верблюд!)
