Другой темой, вызвавшей весьма энергичные споры, стал грядущий распад СССР. Дело было в июле 1988 года на семинаре, проводившемся около деревни Черное на южном берегу Ладожского озера. Нас было человек двадцать — двадцать пять, жили мы неделю в палатках на берегу озера, днем проводили семинары, слушали доклады, участвовали в обсуждениях, а вечером сидели у костра, пели, устраивали прогулки на катамаране по Ладоге. Обсуждавшиеся вопросы не ограничивались исключительно экономикой: говорили мы о том, каким видится будущее страны с разных точек зрения. На одном из таких семинаров выступил Борис Львин со своим прогнозом распада Советского Союза. На протяжении предшествующих лет Борис неоднократно говорил на эту тему на заседаниях клуба «Синтез», но на «взрослые» заседания команды эту тему еще не выносили. Борис Михайлович выступил, как всегда, блестяще. После чего состоялось обсуждение.
Следует напомнить, что на дворе стоял июль 88-го года. «Поющих революций» в республиках Прибалтики еще не произошло, народные фронты только-только начали формироваться, в неизбежный распад советской империи поверить было непросто. Можно было, конечно, ссылаться на эссе Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». Но 1984 год к тому времени уже прошел. И ничего похожего на осуществление прогноза, относившегося, как тогда казалось, к разряду ненаучной фантастики, не случилось. В то время многим казалось, что СССР стоит неколебимо.
Однако после доклада Бориса большинство участников семинара с ним согласились, кроме опять же Чубайса. Он говорил, что не может представить себе распад Советского Союза: «Мы даже четыре Курильских острова не можем отдать! И не отдадим! Калининград не отдадим! А ты говоришь: Украина, Белоруссия, Прибалтика, Закавказье!.. Это не-воз-мож-но!» Помню, как Львин спокойно так заметил: «Курилы не отдадим, а Прибалтику — отдадим. И Украину. И Крым». И вот тогда, во время этой дискуссии, его спросили: «А когда все это произойдет?» У меня так и запечатлелась эта картина в памяти — мы сидели вокруг костра, Борис Михайлович покачал головой и так негромко произнес: «Да думаю, больше трех лет Союз не проживет». Повторю еще раз: это был июль 1988 года.
Так что споры у нас существовали и тогда, но тогда они были сугубо теоретическими.
Шестого ноября 1991 года Гайдар был назначен вице-премьером. Поскольку премьером стал Ельцин, то Гайдар de facto оказался руководителем правительства. Чуть позже были назначены министрами и другие члены команды: Чубайс, Авен, Нечаев, Мащиц. Некоторые стали советниками, помощниками, руководителями подразделений в правительстве.
