Я спустилась вниз, носатый мужичок послушно ждал меня. Я назвала ему адрес Стаса.
Пока мы ехали, я вдруг подумала о своей машине. Что-то в последнее время я совсем забыла про нее. Ну, ничего, вот закончу это дело, буду ездить только на ней. А то в этих попутках чего только не насмотришься. И я снова покосилась на своего водителя — ну и шнобель!
Мы подъехали к дому Стаса, я вышла из машины, отпустила мужика, отдав ему стольник.
Окна квартиры Парамонова не выходили во двор, так что я не опасалась, что меня могут увидеть.
Я поднялась до нужного этажа, вытащила револьвер, взвела курок и снова позвонила в дверь. Хорошо, что у Стаса нет «глазка».
Я вдруг подумала, а чего это Стас в прошлый мой приход сразу открыл мне дверь — он обычно ведь спрашивает. И цепочки на его двери я не заметила. Наверное, ее сорвали те, кто сейчас находится у него, когда врывались.
Как и в прошлый раз, дверь открыл мне сам хозяин квартиры. Хотя в данный момент он, по-моему, таковым не являлся. Я знаком приказала ему молчать, отодвинула в сторону и прошла в прихожую. Дверь в комнату была закрыта, на кухне, судя по табачному дыму, сидели несколько человек.
Входная дверь закрылась за мной.
Что такое?!
Я обернулась — это Стас закрыл ее. Вообще-то я рассчитывала, что он побежит вызывать милицию.
— Ты чего? — шепотом спросила я.
— Проходи, — сказал он не в полный голос, но погромче меня, — они успокоились.
— Кто они? — спросила я, но он уже вошел на кухню, и я услышала его голос:
— Соседка опять приходила…
Ну, что ж, я выждала минуту, пока тревога тех, кто был на кухне, уляжется. Все. Мой выход.
Держа наготове револьвер, я неслышно вошла на кухню. И обомлела. Стас стоял у окна, а за столом сидели два человека. Вот уж этих-то людей я увидеть здесь не ожидала. А одного из них не думала лицезреть вообще никогда.
В кухне сидели — Вася Карасев и Григорий Львович Никуленко собственной персоной. Ну, Карась еще туда-сюда, но Никуленко…
При виде меня Вася обрадовался:
— Танюха!
Никуленко же вздрогнул. Он сидел вполоборота ко мне. На столе рядом с его правой рукой лежал пистолет.
Я тут же прицелилась ему в голову.
— Не шевелитесь, Григорий Львович, — как можно тверже сказала я, — стрелять я умею.
Он замер.
— Стас, — не отводя взгляда от Никуленко, произнесла я, — возьми ствол, сунь его… в духовку.
Места надежнее духовки в тот момент я придумать не могла. Попросить Стаса, чтобы он оставил его у себя? Стас не умеет обращаться с оружием. А сама я взять его не сумела бы: хоть моя раненая ключица и не болела, но левой рукой я владела не совсем свободно. Испугалась промашки. С таким ведь подлецом, как Никуленко, расслабляться нельзя.
