— Мне, Вадим, хочется, — капризно продолжала я, — прошвырнуться по всем городским ресторанам, хорошим, естественно. Ты не бойся, я не буду много заказывать, мне просто пришла на ум мысль попробовать, в каком ресторане лучше готовят.
— А разве в одном в каком-нибудь посидеть нельзя? — жалобно спросил Благушин.
И на это у меня был готов ответ:
— Я понимаю, — коварно начала я, — так, конечно, дешевле…
Благушин изменился в лице:
— Ну что ты! Ну как ты могла подумать?!.
— Ты согласен, дорогой? Тогда поехали!
Я перегнулась через столик и крепко его поцеловала. Он прямо-таки расцвел. Так-то лучше.
И мы поехали.
Слово свое я сдержала — заказывала немного. Когда мы посетили два ресторана, я заставила Благушина оставить машину на стоянке — а то он много пить отказывался. Это что же в таком случае получится: я буду в стельку, а он трезвый, что ли? Нет, так не пойдет!
Когда мы вышли пешком со стоянки, мне уже не хотелось в рестораны. Слишком долго там проходит вся эта церемония — меню, официанты, то-се…
— Пойдем-ка, друг Вадим, в какой-нибудь бар, — предложила я, — ты ведь знаешь хорошие бары?
— Знаю, — Благушин сразу повеселел — увидел, что больших трат сегодня не предстоит.
Мы поймали тачку, доехали до небольшого подвального помещения с названием: бар «Лесной». Просидели там часа три. За это время я умудрилась попробовать все неизвестные мне спиртные напитки, которые там были. Ну не пить же банальную водку, когда есть такая возможность? Впрочем, я не забывала поить и Благушина. Он сначала отнекивался, говорил, что завтра ему на работу, что ему и сегодня нужно решить по телефону несколько важных дел, но потом, после текилы, виски и парочки коктейлей, развеселился и про всякие дела думать забыл — даже не заговаривал.
Вот это здорово, давно я так не гуляла!
— Ну что, ув-важаемый Вадим Павлович, — произнесла я основательно заплетающимся языком, — спасибо этому дому, пойдем к… другому? А?
— Канэщна, красавиц, как пажылаиш, — дурачась, ответил мне Благушин.
Мы вышли на улицу.
— Куда теперь? — спросила я.
— Щ-щас увидишь.
Благушин выбежал, шатаясь, на проезжую часть и принялся останавливать машины.
— Шеф! Стой! Эй!
Это было так необычно, так непохоже на собранного и делового Благушина, что я сначала не смогла удержаться от хохота, а потом — на ногах. Надо же! «В бизнесмене снова просыпается буйный и неуравновешенный художник», — подумала я, вспомнив его биографию. Это хорошо, теперь повеселимся. Я давным-давно забыла уже про свою рану, только по привычке берегла левую руку. До раны ли тут, когда пошла такая пьянка! Я поднялась на ноги.
