Терять время было глупо, и я начала без лишних предисловий:
— Парень, меня интересуют две вещи: где сейчас кассеты, и если их передали, то кому? Ты мне сообщаешь и отправляешься в клинику пришивать ухо. — Я продемонстрировала пакет с ледяными кубиками.
Я ожидала новых рыданий и всхлипываний, но только не угроз в мой адрес. Лицо осветителя исказилось в злобе и прошипело:
— Я тебе, тварь, за ухо и ноги, и руки пообрываю. Ты, молись лучше, чтобы у меня все срослось.
Вдохнув побольше воздуха, он закончил:
— И быстро. Поторопись, сказал…
Теперь я вздохнула:
— Ты, Ван Гог паршивый! Времени на раздумье у тебя очень мало. Минут пятнадцать. И в это время входит вызов «Скорой», и дорога до больницы. Это в случае, если я не путаю время сохранности твоего органа слуха. А я не врач. И могу ошибиться. Так что соображай быстро. Ты свою бесполезную речь «рожал» минуты три. Пятнадцать минус три — двенадцать. Вот и торопись. Я жду. И пугать меня не надо. Это я и сама могу… Вон чайник на плитке стоит. Бултыхну туда весь пакетик со льдом. Электричество в доме есть, иначе бы холодильник не работал. Ну что, мне чайник включать? Или лучше 03 набрать? Благо телефон здесь имеется, кареновский.
Видно, я очень проникновенно произнесла свой монолог. Парень сразу скис. Закатил глазки и собрался терять сознание.
— Ну и фиг с тобой. Пока, мальчик мой одноухий. Пусть тебе приснится пришитое ухо!
Я сделала вид, что собираюсь уходить.
Собеседник сразу же пришел в себя, сменив гнев на милость:
— Не бросай меня. Мне же всего двадцать семь…
— К делу, не мельтеши, время, — перебила я его.
— Кассеты Леший увез в камеру хранения. Торговые ряды. Заберут точно не знаю, но в ближайшие дни… А шеф… не знаю, не видел, Малх…
Да, негусто. Он стал говорить как-то несвязно. Пока он бормотал что-то нечленораздельное, я вытащила у Карена телефон, вызвала «Скорую» и милицию.
Под звуки родного сотового аппарата вяло зашевелился его хозяин.
Это было явно не ко времени. На глаза тут же попалась камера. И в голове мелькнула цинично-негуманная мысль. Взять камеру и добить о крепкую кареновскую башку.
Не знаю, чего мне было больше жаль: башку или камеру, но этот план я забраковала. Благо на тумбочке у стены лежала обычная автомобильная аптечка. А в аптечке, кроме супрастина и димедрола, из таблеток ничего не оказалось. Пришлось скудность медикаментозного арсенала компенсировать количеством «колес».
На взгляд оценив массу потерпевшего, я затолкала в него три таблетки из одной упаковки и две из другой. Почти как хорошая сиделка я позаботилась, чтобы «больной» их проглотил и запил стаканом воды. На ближайшие сутки он должен наглухо застрять в объятиях Морфея. Приятных сновидений!
