Поймав мой взгляд, он с ревом кинулся на меня. Больше всего я боялась, что в меня запустят камерой. Реакция у меня нормальная, но расстояние было слишком мало, чтобы успеть увернуться. Противник бросил ее на кресло, а на меня кинулся с кулаками.
— Убью-ю, стерва.
Я нацелилась ударить его в горло. Как объяснял мне в свое время наставник по рукопашному бою, самые уязвимые места у мужчин — горло, коленки и пах. Практика работы детективом не раз подтверждала правоту его слов. Я была уверена в эффективности удара и на этот раз.
Однако противник спутал мне все карты, схватив меня за волосы вместо ожидаемого удара.
К удару я как раз была готова — я бы отклонилась ровно настолько, чтобы пропустить кареновский кулак чуть левее себя и треснуть его в открывшуюся шею. Шансов на то, что я промахнусь, было немного. Но мой план провалился.
Что руководило действиями Карена? Я не знаю. По мужской логике, он обязан был именно стукнуть кулаком. Будь на его месте женщина, я бы ожидала чего угодно: от укуса до истошного визга.
И визг последовал — Карен же не знал, что заколка в моей голове выполняет не столько декоративную, сколько защитную функцию.
Если кто не знает, что такое парфорс, — это колючий ошейник для охотничьих и служебных собак. Ошейник с шипами наружу. Особенно успешно использовался в схватках собак с волками — хищник, пытаясь перервать противнику горло, напарывался на парфорс. Такая же участь постигла и Карена. Заколка, что красовалась на моем затылке, имела острые зубцы, загибающиеся кверху, — плод фантазии Тани Ивановой. Заколку по моему заказу выполнил мой старый приятель — ювелир высшего класса. Вот и ухватился мой враг не за копну каштановых волос, а за иголки с позолотой на концах.
Пока Карен выл и анализировал происходящее, я решила больше не рисковать. Удар был давно отработанным и безотказным — носком туфли в пах. Можно было и каблуком, но это уже варварство, хотя мой противник того заслуживал.
В то время как Карен ловил ртом воздух и оседал на пол, зашевелился шофер. Будь он хитрее — полежал бы еще чуток, чтобы реакция восстановилась окончательно. Он явно поторопился. Потому и не смог схватить меня за ногу (нога вовремя увернулась), и хороший железный каблук впился ему в плечо. Рука тут же обмякла и повисла плетью. Крови было не очень много, зато криков от боли более чем…
Оставался третий, с ухом, вернее, без него. Я посмотрела в его сторону и поняла — этот уже не противник.
