— Сашка, ты здесь? Живой, что ли? — подбежал к двери вторым Николай.
— Живой, — раздался изнутри слабый голос.
— А я тут при чем? — говорила Эльвира, пытаясь справиться с замком. — Макс сказал, не говори никому, его наказать надо за дело какое-то, чего я буду вмешиваться?
То, что происходило дальше, очень напоминало кадры из какого-то старого военного фильма про освобождение пленных из концлагерей. Все было на своем месте — худое, заросшее щетиной лицо освобожденного, скупая слеза на щеке друга и прочие собачьи нежности.
Но больше всего меня поразило, что изможденный, еле удерживающийся на ногах Кораблев буквально лучился счастьем. Счастьем, что, несмотря ни на что, остался жив, снова оказался среди людей, дождался воли. Просто жить! Вот та философия, которую он постигал бессонными днями и ночами во время своего последнего «тренинга» и теперь пытался сбивчиво поделиться со всеми вокруг своим новым знанием, ни с чем не сравнимой радостью. В такую минуту нет никакого смысла рассказывать ему, как могли бы развернуться события, если бы Катерина вовремя не затеяла всю эту возню с поисками, — да мне и самой не хотелось думать о мрачном. Совсем скоро он и так узнает все подробности дела, разберется, кто есть кто, а сейчас — пусть будет только одно это: жить! Снова жить!
Наверху нас поджидала милицейская «карета», вызванная во время драки Марьей Ивановной. Очень своевременно, чтобы отправить Эльвиру на допрос к Володьке — до кучи и сообщить, что Кораблев все-таки нашелся.
— Я тоже должен ехать, — сразу сделался серьезным Кораблев. — Мои показания будут необходимы. Вы просто не представляете, сколько я от этих гадов натерпелся.
Фрейда несколько раз тревожно гавкнула — ей явно не светило снова расставаться с хозяином, которого она еле-еле отыскала, можно сказать, выскребла из подвала. И что же, он опять куда-то уходит?
— Вместе, вместе пойдем, — наклонился к ней Кораблев. — Спасительница моя…
— Вообще-то, ты, Сашок, как всегда, самого главного у себя под носом не видишь, — проворчал Николай. — Точно говорят — горбатого могила исправит. Ты бы лучше вот кого поблагодарил. Я бы на твоем месте эту девчонку неделю на руках носил и в шампанском купал, а у тебя все твои тузики на уме.
— Спасибо, — подошел ко мне Кораблев. — Вообще-то, я и правда ничего не вижу… на свету. Никак глаза толком не привыкнут. Скажите, ведь это Катя? Я упросил одну девочку сердобольную, из тех, кто в банях, чтобы она дозвонилась Кате и та как-то воздействовала на… супругу.
