Так и получилось. Сквозь силуэты неторопливо переходящих улицу пешеходов я увидела, что белая «Волга» удаляется все дальше и дальше. Поднажав и чуть не шибанув в задок раскорячившегося на дороге «москвичонка», я все же сократила между нами расстояние, стараясь держать «Волгу» в поле зрения. По моим расчетам, Максим мчался к мосту, чтобы оттуда рвануть куда-то за город. Может быть, приведет меня как раз к этому самому таинственному профилакторию? «Дубки», «Березка», «Реченька» — что за мода на слащавые названия, от которых лично меня сразу же начинает тошнить? В любом случае на загородном шоссе играть в догонялки гораздо интереснее.
Надо же, неожиданно «Волга» остановилась возле троллейбусной остановки, из нее неторопливо вышел какой-то мужчина с дорожной сумкой. Поравнявшись с преследуемым, я заглянула в машину — за рулем сидел незнакомый бородач, который тут же мне приветственно подмигнул, жестами приглашая к себе в гости.
Так и есть — Максиму удалось меня сбить со следа, с какого-то момента я начала гнаться за другой «Волгой». Ушел, подлец! Раздраженно я ударила ладонью по рулю, и водитель «Волги» тоже игриво посигналил мне в ответ.
Что делать дальше? Решение пришло быстрее, чем произошла смена огней на светофоре, — ехать к Кораблевой. Ей придется дать кое-какие новые объяснения по поводу своего Максика и себя тоже.
Глава 7 Новое поколение выбирает деньги
Фрейда встретила меня на пороге как свою хорошую старую знакомую.
— С собачкой хоть погуляли? — спросила я первым делом, запуская руку в черную блестящую шерсть. — А я ей колбаски принесла, по дороге купила.
— Мне бы лучше колбаски, — проворчал Николай, выходя навстречу. — Голодный как черт. Хоть корм собачий грызи, в холодильнике шаром покати.
— Так я же не жила здесь все это время, боялась, — оправдывалась Кораблева.
— Кого? А собака у тебя на что?
— Кто-нибудь звонил? Какие новости? — спросила я, быстро раздеваясь.
— Хорошо, что ты пришла, — а то он меня тут поедом ест. Не знаю, что и делать, — пожаловалась Кораблева.
— Охраняю. Она у меня теперь вроде как заложница. Меняю только на своего Сашку.
Я с интересом посмотрела на Николая, который стоял, решительно сдвинув брови. Ну надо же, все же в этих сорокалетних с лишним мужиках, воспитанных на походах, ночных кострах и песнях Высоцкого, что-то есть такое, чего явно недостает моим сверстникам. Какой-то особый стержень, хотя сами они о нем вряд ли задумывались. Готов последнее отдать, чтобы выручить из беды друга, — и говорит об этом буднично, как о деле само собой разумеющемся. А при встрече своему Сашке руку коротко пожмет, по плечу похлопает — и разойдутся без всяких лишних сантиментов по своим делам.
