«Уважаемый господин Брамс,
Ваш сын, Иоганесс, стал нам очень дорог, его музыкальный гений принес нам часы, полные радости. Чтобы облегчить ему первые шаги в мире, я высказал публично свое мнение о нем. Посылаю Вам эти листки и думаю, что они доставят маленькую радость отцовскому сердцу.
Вы можете с надеждой смотреть на будущее этого любимца муз и быть уверены в моем сердечнейшем участии в его счастье!…»
«Протекли годы, а именно десять лет, почти столько же, сколько я посвятил раньше редактированию этого журнала, прежде чем я вновь решился выступить в этой столь богатой воспоминаниями области. Несмотря на напряженную, продуктивную деятельность, я часто чувствовал побуждение к этому. Появились новые, значительные таланты, в музыке заявили о себе новые силы, многочисленные, стремящиеся высоко вверх художники последнего времени, хотя их произведения известны пока только узкому кругу. С величайшим участием следя за путем этих избранных, я думал, что в результате этого процесса должен будет однажды появиться тот, кто окажется призванным в идеальной форме выразить высшую сущность эпохи, тот, кто преподнесет нам свое мастерство не путем ступенчатого развития, а, подобно Минерве, полностью вооруженный выпрыгнет из головы Юпитера. И он появился, этот молодой побег, у колыбели которого стояли грации и герои. Его зовут Иоганнес Брамс. Он родом из Гамбурга, где творил в тиши безвестности, но где превосходный и с восторгом преподающий учитель дал ему знание труднейших разделов искусства. Недавно он был рекомендован мне одним из уважаемых, известных мастеров. И внешность его отличалась всеми теми чертами, что говорят нам: вот человек призвания. Сидя за роялем, он начал открывать нам прекрасные сферы. Мы были втянуты в становящийся все более волшебным круг. К этому присоединилась еще гениальная игра, превратившая рояль в оркестр из скорбящих и ликующих голосов. Это были сонаты, похожие больше на завуалированные симфонии; песни, поэзия которых была бы понятна и без слов, хотя все они пронизаны глубокой песенной мелодией; некоторые фортепьянные пьесы несколько демонического характера и самой грациозной формы; затем сонаты для скрипки и фортепьяно; квартеты для струнных инструментов. И все эти вещи были столь непохожи одна на другую, что, казалось, они изливаются из различных источников. И затем он, как обрушивающийся вниз поток, объединил все в водопаде, неся сквозь низвергающуюся волну мирную радугу, а на берегу его окружили порхающие бабочки и сопровождали голоса соловьев.
