«Я регулярно хожу на занятия, ежедневно играю по два часа на рояле, по нескольку часов читаю или совершаю прогулки, – вот все мои развлечения».
В это время в Лейпциг из Колдитца переехал врач Карус с женой, высокообразованной, любящей музыку женщиной, обладавшей тонким вкусом. Госпожа Карус вскоре собрала вокруг себя общество из наиболее талантливых людей города, и ее салон прославился в Лейпциге как место встречи людей искусства. Шуман, обычно избегавший общества, охотно бывает в доме Каруса и вскоре становится доверенным другом дома. Здесь он знакомится с композитором Маршнером и дирижером Видебейном, которого он ценит столь высоко, что посылает ему на отзыв свои новые песни:
«Простите дерзость восемнадцатилетнего юноши, который, будучи восхищен тетрадью Ваших стоящих выше всех похвал песен, осмелился собственными слабыми звуками вторгнуться в священный мир музыки.
Ваши песни подарили мне немало счастливых минут, через них я научился понимать и разгадывать таинственные слова Жан Поля. Смутные призрачные звуки поэзии Жан Поля, окутанные Вашей магической музыкой, стали мне ясны и понятны, подобно утверждению двух отрицаний, и все небо звуков, этих радостных слез души, словно бы прояснившись, воспарило над всеми моими чувствами. Будьте снисходительны к юноше, который не будучи посвящен в мистерию звуков, но воспламенен желанием к их сочинению, предложил Вам для благожелательной, но строгой и справедливой оценки первые опыты своей неуверенной руки.
Стихи Кернера особенно сильно привлекают меня той же таинственной, сверхъестественной силой, которую часто можно чувствовать в творениях Гете и Жан Поля, в которых каждое слово уже звук сфер и должен быть лишь обозначен нотой. Я прилагаю к этому смиренную просьбу, если только могу о чем-либо просить магистра звуков, и умоляю Вас от имени всех, кто знает Ваши песни и со страстью ожидает второй тетради Ваших песен, обрадовать нас вскоре сочинением песен на стихи Кернера, которым
Ваши нежные, мягкие, грустные аккорды придадут прекраснейшее содержание и глубочайшее значение. Прошу Вас также, если среди своих многосторонних занятий Вы найдете для этого время, прислать мне обратно с ответом приложенные песни…»
Ответ был благоприятным и, наверное, сыграл немалую роль в том, что молодой Шуман, постоянно терзаемый колебаниями в выборе профессии, вскоре решил этот вопрос в пользу музыки. Видебейн не только признал его талант, но и дал ему ряд советов, которые укрепили в начинающем композиторе глубочайшие эстетические убеждения:
