– Поехали к Дубравцевой, – решительно сказал Станислав. – На месте разберемся.
Но тут снова зазвонил телефон.
– Какой Павел? – переспросил в трубку Гуров. – Ах, это ты, майор! Что там нарыл у запойного главного инженера? Вот как… Нет, о Белоеде по-прежнему ничего не слышно. Слушай, Косицкий, приказать я тебе не могу, но попрошу: помоги нам со Станиславом. Сам понимаешь, дела наши переплелись. Ты нам нужен на сегодняшнюю ночь, подстраховать нас. Согласен? Вот и ладненько. Ты где сейчас? О! Совсем удачно, это рядом. Звони жене, предупреди, что домой сегодня… Ах, ты неженат? Экий ценный ты кадр! Диктую тебе адрес, добирайся туда в темпе, тебе в двух шагах, и жди нас. Там, на месте, я тебе все объясню, а ты подробно расскажешь про свои достижения.
Он продиктовал Косицкому адрес Татьяны, облегченно утер пот со лба:
– В жизни не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Повезло нам с майором, я это сразу понял. На него я не побоюсь оставить Дубравцеву. Кстати, он сказал, что у Забугина есть предположение, кто такой наш таинственный "С.Х.". Поехали, что ли, а то собираемся, как воры на ярмарку!
Через несколько минут черный «мерс» Станислава с гуровским «Пежо» в кильватере плавно покинул "порт приписки" – служебную стоянку ГУ уголовного розыска. Ночное плаванье обещало быть бурным!
– Меня тут впускать не хотели, – со смешком сказал Гурову майор Косицкий, открыв дверь квартиры Дубравцевой, – как я удостоверением перед «глазком» не размахивал. Только когда на вас, Лев Иванович, сослался, дама поверила, что я – не переодетый бандит, пришедший по ее душу. Даже чаем с вареньем напоила. С бутербродами. Но объяснить мне, в чем, собственно, дело и кого она так боится, не пожелала. Сказала, что будет дожидаться вас.
– Дождалась, – коротко бросил Гуров, проходя вместе со Станиславом на кухню. – Сейчас будем расставлять все по местам. Приятно снова встретиться, Татьяна Тарасовна! Времени у меня мало, так что давайте без экивоков сегодняшнего утра. С кем вы видели человека, который следил за вами?
За стенкой кухни слышалась громкая веселая музыка: сын Дубравцевой, несмотря на поздний час, наслаждался американской комедией по видику. Эта музыка особенно резко подчеркивала перемены, произошедшие с женщиной за эти часы. Нет, выглядела Дубравцева по-прежнему элегантно, даже попыталась вымученно улыбнуться, только вот с первого взгляда было видно, как тяжело давалось ей кажущееся спокойствие. Под глазами залегли глубокие синеватые тени, пальцы слегка подрагивали.
