Врач сдержал свое слово – свидание с Личутиным состоялось. Зато сорвалось проведать Ганичкина. Его как раз увезли на очередную операцию – его раны оказались коварными.
Личутина Гуров видел впервые в жизни. Правда, ему показывали фотографию этого милиционера, но угадать прежнего бравого сержанта в лежащем на больничной койке призраке было почти невозможно. Даже усы на его бледном, туго обтянутом кожей лице казались неживыми, как бы приклеенными.
Времени было в обрез, поэтому Гуров решил обойтись без сантиментов. Он представился и попросил Личутина рассказать все, что тот запомнил.
– Любую мелочь, – уточнил он. – Нам сейчас важно знать все об этих людях. Вплоть до того, есть ли у них перхоть, понимаете?
– Нет, перхоти у него не было, – едва слышно пробормотал Личутин, напряженно вглядываясь в Гурова. Ему, кажется, было неловко лежать перед стоящим около него полковником. – Волосы у него были что надо – густые, почти черные. Морда смуглая. Нос такой… типа орлиного. Да! Вспомнил! У него на пальце – вот здесь, на правой руке, – кольцо золотое. Точнее, перстень. Тяжелый такой, большой, и на нем вроде птица выбита. Ну, на орла похожа.
– На орла? Это точно? – озабоченно спросил Гуров.
– По-моему, – уже не так уверенно пробормотал Личутин, а потом, собравшись с духом, спросил: – Вы его нашли, товарищ полковник?
Гуров нахмурился, ободряюще похлопал раненого по исхудавшей руке, лежавшей поверх одеяла.
– Пока не нашли, – сказал он. – Но это дело времени. Когда это мы их не находили, сержант? Ты только припомни еще что-нибудь.
– Да что же? – заволновался Личутин. – Ну вот ловкий он, гад, как змея! Я и глазом не успел моргнуть… Там все как получилось? Я документы у него решил проверить. А он вроде улизнуть хотел. Я его нагнал, представился, как положено… Думал, с иностранцем связался – выговор у него какой-то не тот. Говорит правильно, но будто магнитофон бубнит. А у него паспорт наш оказался! На Тарасова выписан, как сейчас помню… И так он мне не понравился. Ну какой это, думаю, Тарасов? Точно, думаю, террорист какой-нибудь! Предложил пройти, а он…
От долгого разговора Личутин задохнулся. Лицо его еще больше побледнело. Гуров положил ладонь ему на плечо.
– Ладно, тормози, сержант! Отдохнуть тебе надо. Наверное, рановато я тебя пытать взялся. Ну, дай бог, все нормально будет. Выздоравливай! А я пошел твоего Тарасова ловить. Ты мне важную вещь про него сказал – перстень этот… А главное ведь, выговор никуда не спрячешь.
