– Мои бумаги у тебя? – Охотник кивнул на «дипломат» в левой руке Леонида.
– Все здесь.
– Тогда расходимся.
Они вошли внутрь здания шумного и гомонящего на разные лады аэропорта. Кто-то суетился, подхватывал чемоданы и бежал в нужном направлении, кто-то, напротив, сонно восседал в зале ожидания. У каждого присутствующего в Шереметьеве были свои дела, свои интересы. А также свой собственный темперамент и определенные яркие черты характера. Аэропорты и вокзалы – самое идеальное место познать жизнь во всем ее многообразии.
Охотник притянул Людмилу к себе и поцеловал ее в губы. В последний раз! Интересно, как бы она повела себя, если бы знала, что это его последний поцелуй, адресованный именно ей? Вопрос, на который не суждено было получить ответ.
– Не скучай. – Он легонько коснулся пальцами ее подбородка с манящей ямочкой. – Я скоро.
– Я все равно успею соскучиться. – Людмила капризно надула губки.
– Приятно слышать.
Он улыбнулся. Затем развернулся, автоматически поправил ворот рубашки и двинулся в левую сторону к кассам аэропорта. Леонид взял девушку за руку, и они пошли вправо, к турникетам.
Не дойдя всего какой-то метр до касс, Охотник оглянулся и решительно свернул в сторону застекленного бара. Сверился с наручными часами. Высокая женщина с каштановыми вьющимися волосами и широко распахнутыми глазами, занимавшая свое рабочее место за стойкой, встретила его улыбкой. Он ответил ей тем же.
– Пятьдесят грамм «Абсолюта», апельсиновый сок и кофе.
Она исполнила заказ. Не отходя от стойки, он подхватил пальцами рюмку на высокой ножке и опрокинул ее содержимое в рот спокойно, без всяких лишних эмоций на лице. Запил апельсиновым соком. Половина ярко-оранжевого напитка осталась в стакане, но он отодвинул его в сторону. Потянулся к чашке крепкого кофе.
– А можно добавить еще ложечку сахара? – попросил он глазастую барменшу.
– Конечно.
Он расплатился и вместе с кофе переместился к столику у окна. С этого места он мог видеть происходящее на улице и в здании аэропорта. Вынул из кармана пачку сигарет. Закурил. Внутри явственно ощущалось какое-то опустошение. Или усталость? Он не мог точно охарактеризовать данное состояние, а заниматься глубоким самоанализом не хотелось. Кофе обжигал губы, дым от прикуренной сигареты витиеватой струйкой поднимался под потолок и растворялся в пространстве.
Ровно через двенадцать минут он позвонил Людмиле на мобильный:
– Привет, солнышко? Где вы?
– Миша, что происходит? – Она была немного взволнована. Не в панике, конечно, но… – Леня сказал мне, что мы не летим во Францию. Он говорит…
