До здания редакции газеты «Столичный вестник», где трудился Владимир Григорьевич Сидько, Гуров дошел пешком. Это отняло у него не более двадцати минут, но этого времени оперативнику оказалось достаточно для того, чтобы настроиться на предстоящую беседу.
Сидько оказался на месте. Гуров узнал об этом еще от вахтера, пожилого словоохотливого мужчины с седыми, уложенными на косой пробор волосами. В лифте полковник поднялся на четвертый этаж и зашагал по коридору направо. Сотрудники редакции деловито сновали взад-вперед по каким-то своим профессиональным делам. В руках у некоторых из них Гуров заметил сегодняшний свежий номер газеты «Столичный вестник». Было бы очень удивительно, если бы в нем не оказалось статьи Сидько, посвященной тому, как вчера был обнаружен труп одной из пропавших девушек.
«Отдел криминальных новостей» – гласила табличка на двери, и полковник решительно переступил порог помещения. Кроме Владимира Григорьевича, занимавшего место у окна, в кабинете присутствовали еще трое его коллег. Двое мужчин в возрасте Гурова и женщина лет тридцати. Сидько, не поднимая головы, волосы на которой, как всегда, торчали в разные стороны, азартно постукивал по клавиатуре, выдавая на экран текст какого-то очередного скандального шедевра. Гуров приблизился к столу журналиста и остановился, тактично откашлялся, привлекая внимание.
Сидько оторвался от своего занятия, энергичным жестом сдернул с переносицы очки, узнал Гурова и, ухмыльнувшись, щелкнул мышкой, свернув на экране монитора окно с набранным текстом. Видно, ему не хотелось, чтобы кто-то оценивал его еще не завершенную работу.
– Господин сыщик! – Владимир подергал зачем-то мочку своего левого уха. – Вы опять по мою душу? Недостаток информации? Что вы хотите узнать? Не нашел ли я еще труп своей дочери? Я разнесу ваше управление в пух и прах, если такое случится.
– Какой смысл сыпать угрозами? – невозмутимо парировал Гуров и, не дождавшись приглашения журналиста, сел на пустующий стул справа от рабочего места Сидько.
Несколько секунд Владимир молча смотрел на своего оппонента. Кадык мужчины нервно дернулся, а глаза сошлись в подозрительном прищуре. Гуров вдруг почувствовал, что перед ним не только криминальный обозреватель столичной газеты, но и раздавленный внутренним страхом за свое чадо отец. Хотя Сидько всегда и во всем старательно пытался скрыть от посторонних взглядов эту свою чисто человеческую сущность.
– Скажите, Гуров, – он выдержал испытание, и интонации нисколько не изменились, – есть хоть какой-то шанс, что Света жива? Или это утопия?
