– Нужно было включить, – миролюбиво заметил Гуров. – Времена, сами знаете, нынче какие. А разница очень большая, откуда стреляли… Ну-ка поднимите капот! – резко сказал он.
Хозяин «Опеля», кажется, понемногу приходил в себя. Он впервые осмысленно посмотрел на Гурова и после некоторого колебания поднял крышку. Он хотел и первым заглянуть в мотор, но Гуров бесцеремонно оттеснил его.
Пулю они с Крячко искали недолго. Исковерканная и расплющенная, она прилипла к станине у противоположного крыла. В моторе был пробит карбюратор, оборваны провода и были еще кое-какие повреждения.
Гуров положил пулю на ладонь и посмотрел Крячко в глаза.
– Откуда выпущена пуля?
Крячко ответил ему понимающим взглядом и своеобразно изложил вслух общую мысль:
– А черт его знает, но только не из «ИЖа», Лева!
Будила не сразу понял, что опасность миновала. Он был взвинчен до предела и едва сдерживал желание выпустить пулю в голову сидящего рядом человека. Ему хотелось крушить и уничтожать все вокруг, пока рядом не останется одна лишь бессловесная пыль. Только так он мог разрядить свои ненависть и страх, которые бурлили в его темной душе. Но какие-то остатки разума еще шевелились в его черепной коробке, и Будила смирил свой необузданный порыв.
В руках у его спутника был руль, и уничтожать водителя было просто глупо. Прежде нужно было хотя бы остановить машину. Но как раз этого Будиле совсем не хотелось делать. В каждой тени, мелькающей за окном автомобиля, ему мерещилась фигура милиционера, каждый громкий звук казался выстрелом, следующие позади машины представлялись погоней.
Маршрута Будила сознательно не выбирал – действовал наугад. Несколько раз он требовал повернуть машину в первый попавшийся переулок, который казался ему более безопасным, чем другие. Так продолжалось до тех пор, пока они не выехали вдруг на какой-то пустырь, прилегающий к железной дороге. Здесь было пустынно, и Будила понял, что спасен.
Он приказал остановить машину. Водитель затормозил, осторожным движением выключил мотор и, избегая смотреть Будиле в глаза, замер на своем месте. Он был очень бледен, но старался не выказывать страха. Не распускал нюни, не молил о пощаде. Будила это оценил.
– Ну что, обосрался, водила? – спросил он уже почти добродушно. – Не боись! Будешь вести себя правильно, жив останешься. Тебя как зовут-то?
– Григорием, – глухо ответил шофер.
– Ну так, Гриша, свою кликуху я тебе говорить не буду, чтобы ты себе мозги не забивал, – сказал Будила. – У тебя крыша и так небось поехала… Времени у меня мало, поэтому давай без лишних ля-ля… Комплекция у тебя пожиже моей, но все равно – пальтишко с шапкой я у тебя забираю. Мой тулуп ментам уже глаза намозолил… А без покрышки чердак зябнет.
