Мицу сидела неподвижно, уставившись в одну точку.
Открылась дверь, и в комнату вошла сестра Ямагата.
- Я принесла вам обед, Морита-сан.
На алюминиевом подносе, который сестра Ямагата держала в руках, стояли чашка с рисом и жареной рыбой и глубокая тарелка с супом.
- А где Таэко-сан?
- Она обедает со всеми, а меня попросила отнести еду вам. Ешьте больше, нужно хорошо есть.
Внимательно глядя на Мицу, сестра Ямагата продолжала очень серьезно:
- Здесь каждый борется с самим собой. Вначале трудно даже заставить себя есть, так было и с Таэко два года назад. Но люди борются с собой, а это значит - борются с болезнью. И то, что человек борется не в одиночку, придает ему силы. Вот Таэко... Она жила в большом городе, занималась музыкой, была пианисткой. Да, пианисткой. Она уже выступала в концертах, когда у нее обнаружили болезнь. От нее ушел жених; из-за болезни, атрофировавшей пальцы, она оставила инструмент, но не музыку. Таэко мужественно борется с болезнью... - посмотрев на Мицу, сестра Ямагата повелительно сказала: - Ешь. Ты должна есть. В этом заключается лечение.
Через силу Мицу открыла рот и взяла кусочек рыбы, но от запаха рыбы ее затошнило.
- Больше не хочу. Не могу.
- Ну ладно, все же ты молодец. Завтра утром обязательно поешь.
Сестра вышла, и сразу же в комнату вошла Кано Таэко.
- Извините меня, - положив руки на колени, Мицу опустила голову. Она чувствовала себя виновной перед Таэко.
- Ничего, ничего. Я тоже вначале была такой. Мне тоже было противно, - улыбнулась Таэко. - Я тебя понимаю.
Помолчали.
Мицу открыла свой старенький чемодан и выложила на стол скудные пожитки: белье, кофточку, юбку.
За окном послышалось воркованье.
- Что это?
- Дикие голуби. Они в лесу живут. Но иногда сюда прилетают.
Снова помолчали.
- А что вы делаете по вечерам? - спросила Мицу.
- Ходим друг к другу в гости, болтаем, играем, слушаем радио...
- Простите меня.
- За что?
- Вы, наверное, из-за меня сегодня никуда не пошли?
- Что вы! Что вы! Не беспокойтесь...
При тусклом электрическом свете лицо Таэко казалось не таким красным, зато еще более неприятным стал блеск кожи.
...Наверное, она из богатой семьи, если пианистка. И красивой, наверное, была, как Миура Марико... Жених был... И после всего этого оказаться здесь, где можно услышать лишь воркованье диких голубей...
Чужое горе так тронуло Мицу, что она совершенно забыла о своей болезни, о том, что ее ожидает судьба Кано Таэко. Она думала о ее горе, как о своем, едва удерживая слезы...
