Вид у нее был настолько деловитым и напыщенным, что я сделала над собой усилие, чтобы не рассмеяться.
— Да нет. Я здесь по поручению Федора. Он просил отвезти тебя к нему. Садись — это срочно. Моментально весь лоск слетел с нее, и на смену ему пришли озабоченность и недоверчивость.
— Он ничего мне не говорил…
— У него не было времени сообщить тебе… Садись, по дороге все объясню.
Я торопила Мухину и словами, и жестами, и даже мимикой. Необходимо было сыграть на ее растерянности.
— Но мне же на работу нужно, — продолжала вяло протестовать Зоя.
— У меня в машине сотовый, позвонишь Стоцкому и наврешь что-нибудь. Давай быстрее!
Наконец Зоя опустилась рядом со мной на сиденье и захлопнула дверцу. Я нажала на газ, и машина с визгом тронулась с места.
— Что за спешка? — недоумевала Зоя. — И почему Федор не сказал мне, что вы с ним знакомы?
Ничего не ответив, я протянула ей трубку. С недовольным видом взяв ее в руки, Мухина набрала номер Стоцкого. Услышав на том конце призывное «алло», она тут же сбросила с себя все недовольство и опять расплылась в улыбке.
— Здравствуй, радость! — поприветствовала Зоя Михаила.
Однако как далеко у них зашло! Покосившись на голые ноги сексапильной красотки, я переключила скорость и усмехнулась. Зря, девочка, надеешься, подумала я про себя. Дальше платонической фазы твой роман все равно не двинется.
Расписав Михаилу, как утром ей позвонил клиент и попросил срочно с ним встретиться, Зоя извинилась за то, что не попадет на совещание, и пообещала долго не задерживаться.
Прежде чем вернуть мне телефон, она вновь нахмурила брови и произнесла:
— Позвоню Федору на сотовый, узнаю что к чему.
Пускай звонит. Даже если она с ним свяжется, то из машины все равно не выпрыгнет, — я заблокировала все двери.
— Абонент вне доступа, — сообщила Зоя, сделав попытку дозвониться до Валевича.
Очень хорошо. Меньше проблем.
— Куда мы едем? — спросила она, поглядывая на проносившиеся мимо дома.
— Федор просил приехать на пустырь, за ипподромом. Не понимаю, к чему такая таинственность! — молола я первое, что приходило в голову, преследуя только одну цель: чтобы Мухина слишком не дергалась.
«Хочет бедную убить, Цокотуху погубить», — припомнились мне строчки из стихотворения Чуковского.
Обеспокоенность, смешанная с нервозностью, все больше захватывала ее. Вскоре в ход пошли костяшки пальцев, которыми она принялась неприятно хрустеть.
— Мог бы вообще-то и сам позвонить в конце концов, — вслух рассуждала Зоя, и мне было слышно ее участившееся дыхание. — Федор не сказал, о чем будет разговор?
