Я подумала про себя, что до этого места не доехала тогда всего лишь два квартала.
— Ты его ничем не спугнул? — с опаской в голосе спросила я.
— Тань, ну за кого ты меня принимаешь? — возмутился Тюрин. — Я к нему даже и не подходил. Просто посмотрел на него издалека. Его внешность точно совпадает с твоим описанием.
— А сведения тебе подал рыжий?
— Да. Мразь, конечно, первостатейная. Гомик, что ли? Я так и не понял.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Долго уламывать-то пришлось?
— Нет. Просто зашел в магазинчик в форме, попросил заведующего. Тот вышел и все мне сразу выложил.
— Ясно. Ну что ж, спасибо тебе, Сережа. Будь здоров! — улыбнулась я и дружески похлопала его по плечу.
— И это все, что ты хочешь мне сказать?
— Пока да.
— А почему ты не спрашиваешь о том, что сейчас творится у нас в отделе?
— И что же у вас творится в отделе?
— Все силы брошены на поимку опасной преступницы Татьяны Ивановой. В ее дворе уже сидят в засаде трое здоровенных лбов. Они только и ждут ее появления. И за все это мероприятие ответственный, между прочим, я.
— Не дождутся! — обнадежила я Тюрина.
— Слушай, Иванова, — официально обратился он ко мне, — а не получится так, что я, как дурак, поверил в…
— Не получится, — прервала я его. — В любом случае ты будешь на высоте. Может, и майора присвоят. Последнего я, правда, тебе не обещаю.
— Да ладно, куда уж там, — смущаясь, ответил он и уже оживленнее произнес: — Просто боюсь вообще не вписаться в поворот.
— Не боись, — ответила я ему словами Степана Игнатьевича. — Думаю, если разговор с Шурочкой выйдет дружеский, то дело скоро будет закрыто.
— А если дружеский не выйдет?
— Ну тогда, конечно, призову на помощь тебя, — резонно подметила я, придавая Тюрину хоть немного значительности.
— Ну хорошо. Теперь я поехал, дел еще много.
— Меня ловить будешь?
— Буду, — засмеялся он и потянулся ко мне за поцелуем.
— Потом, потом, Шу… — я чуть не назвала его Шурочкой, так как мысли мои были теперь только об этом похитителе кассеты.
— Вот так всегда! — воскликнул Тюрин. — Помогаешь людям, а тебе потом никакой благодарности.
— Да будет благодарность, успокойся. Сначала надо дело сделать. Какая может быть любовь во время войны?
— Это ты верно подметила. Ну, пока.
— Будь здоров. Я сразу позвоню, если что.
— Да уж, надеюсь.
Вернувшись в Юлькину квартиру, я застала подругу дома. Она уже пришла с работы и подогревала ужин, который я для нее приготовила, маясь весь день от безделья.
— Привет! Хорошо, что ты вернулась, — обрадовалась она моему приходу. — Поужинаем вместе?
