Спальня размещалась на втором этаже и могла бы стать предметом желтой зависти многих тарасовцев.
Над широченной кроватью супругов, застеленной воздушной голубой накидкой с рюшами, висел портрет Татьяны Александровны в овальной раме. Она была изображена в кресле у шахматного столика. Загадочно улыбаясь, она держала в руках фигуру коня. Сюжет картины немного наивен, но выполнена она была мастерски, прямо-таки в духе высокого искусства эпохи Ренессанса.
— Какая замечательная картина! Я не думала, что в Тарасове есть художники, пишущие в таком стиле. Сейчас, по большей части, художники все в виде пирамид и кубков изображают или уши на хвостах рисуют. А здесь все так естественно. И платье малиновое вам очень к лицу.
Распинаясь по поводу картины, я пыталась отвлечь внимание Татьяны Александровны. И в какой-то мере это удалось. Ее взор обратился к портрету. И пока она мне объясняла, что художника Арканова Бориса Петровича откопал и пригласил Владимир Иванович, я готовилась к осуществлению главной цели моего визита. Делая вид, что прилежно осматриваю каждую складку вещей Сабельфельда, я укрепила кусочком скотча своего «клопа» в шкафу. И если его обнаружат, то уж точно не сразу. Кое-что услышать я успею.
Закончив безуспешный с точки зрения обнаружения спецаппаратуры осмотр, я поблагодарила хозяйку и стала прощаться.
— Не падайте духом, Татьяна Александровна. Я постараюсь довести порученное вашим мужем дело до конца. И, надеюсь, мы скоро увидимся.
— Спасибо вам за теплые слова. Мне сейчас очень тяжело. — Она снова тронула глаза белоснежным платочком. — До свидания, Таня.
— Всего вам доброго, Татьяна Александровна.
Мы распрощались почти как лучшие подруги. В актерских способностях нам обеим не откажешь.
Вернувшись в машину, я отправилась по прежним местам работы Парамоновой и Никитина. Галиулина я оставила на десерт.
Я, представившись сотрудником милиции и предъявив при этом свои сто лет назад просроченные корочки, плела легенду о том, что в связи со смертью Сабельфельда изучаю его окружение и что бывшие сотрудники вышеназванных лиц смогут оказать неоценимую помощь в ходе расследования.
Сотрудники Никитина и Парамоновой пели в их адрес дифирамбы, коими не стоит утомлять читателя. Достаточно сообщить, что к изучению этих личностей я больше возвращаться не буду.
Предполагаемые сослуживцы, мило описанные во время танца Ринатом Галиулиным, слыхом о нем не слыхивали. В отделе кадров корпорации «Подшипник» мне сказали, что он уволился около года назад.
