— Ничего особенного, — пожала плечами Розалия, — сказал, что одна русская спрашивала про дом Пэтчетов, а та, которая была пораньше, интересовалась ранчо Эванса.
— Что? — подскочила я. — Лика разве не знает, где находится это самое ранчо?
— Знает, конечно. Может быть, ее ударили по голове и она забыла, где оно?
— Глупости, — фыркнула я. — Как бы человека по голове ни ударить, а свое собственное ранчо он найдет.
— Значит, это была не Лика, — развела руками Розалия.
Я задумалась. Если это была не Лика, тогда, простите, какая еще может быть русская, живо интересующаяся ранчо Эвансов?
Честное слово, меня от этой истории начинало подташнивать. Я поднялась.
— Куда ты? — спросила расслабившаяся Розалия. Она возлежала на диване с сигаретой, и двигаться ей совсем не хотелось.
— На ранчо Эвансов, — пожала я плечами.
— Давай попозже, а? — простонала Розалия, явно не готовая к переходу в состояние жизненной активности.
— Нет времени, — отрезала я.
Розалия тяжело вздохнула и поднялась с дивана.
Я открыла дверь. Пока мы пребывали в состоянии нирваны, прошел дождь. А мы и не заметили…
Я посмотрела на тропинку и остолбенела.
Острые каблучки женских туфелек отпечатались прямо перед крыльцом и возле окна.
— Роза! — крикнула я.
Она вышла. Посмотрела на эти маленькие, почти незаметные следы и пожала плечами:
— Ну и что?
— Мы же с тобой в кроссовках.
— Значит, подруги Дениса…
— Эти следы смыл бы дождь. Наших же не осталось!
— Тогда что все это значит?
Она выглядела испуганной.
— Ничего, — поспешила успокоить ее я.
Ничего. Кроме того, что за нами продолжают следить. Интересно, кто это и зачем. Неужели та самая неведомая наша соотечественница?
Подумав немного, я вернулась в дом. Розалия шла за мной, и наш тандем напоминал мне Винни-Пуха и Пятачка. Я забралась в шкаф, где хранились летние вещи Розалии и Билла, и вывалила все на пол, задумчиво рассматривая это барахло. Розалия покорно и испуганно остановилась рядом и смотрела теперь на эту разноцветную кучу с таким же сосредоточенным выражением.
— Что ты хочешь сделать? — робко поинтересовалась она.
— Измениться, — бросила я. — Мне не нравится, что меня узнают повсюду и проявляют к моей персоне такой неослабевающий интерес. Обычно это делаю я.
Наконец я обнаружила то, что мне было нужно. Старые джинсы Билла и клетчатую майку. Розалия посмотрела на меня и рискнула спросить:
— А что, за нами следят?
— Похоже, что так, — кивнула я.
— Вот здорово, — почему-то обрадовалась Розалия. — Нас принимают за разведчиц?
