Кошмар — это было мягко сказано. У меня создалось впечатление, что дом долгое время служил пристанищем разнузданных «солдат фортуны». Повсюду валялись банки из-под пива — скомканные и раздавленные, они усеяли пол ярким разноцветием.
— Надеюсь, что в холодильнике мой братец забыл несколько баночек, — проговорила Розалия, уныло смотря на следы его пребывания. — Таня, ты можешь объяснить любовь русских к беспорядку?
— Наверное, это связано с тем, что в душе каждого из нас затаился Нестор Иванович Махно, — предположила я, — но так как иного настойчивого устремления к анархии мы проявить не можем-с, приходится мусорить, реализуя тем самым скрытый комплекс прирожденного анархиста.
— Неправда, — возразила Розалия, — анархия — мать порядка.
Я взглянула на нее с интересом. Откуда этакие познания?
— Я в юности торчала среди хиппи, — сообщила Розалия безмятежно. — Кстати, пиво он оставил. Ура моему братишке… Подвиг для него удивительный.
Она достала из холодильника три банки, запотевшие от холода.
— Прозит, — приветствовала она находку, разливая холодное пиво по кружкам.
— А убираться? — спросила я.
— Во мне проснулся Нестор Иванович, — объявила Розалия.
— Знаешь, во мне, кажется, тоже он начинает просыпаться, — отметила я.
— Тогда давай плюнем на эту духовную смурь и напьемся пива в куче мусора под звуки музыки, — предложила Розалия.
Если в моей душе и оставались ростки любви к идеальному порядку, то после нескольких глотков они испарились в воздухе, как сон. Я уже вполне равнодушно оглядела комнату и отдалась звукам песенок «Битлз». Не каждый день удается попить пивка в Америке с представительницей российских интеллигентствующих хиппи.
— Так вот, вернемся к нашим баранам… Я ее не убивала.
Розалия застала меня врасплох. Вечно так — стоит только расслабиться, как тебе сразу напоминают о делах.
— Ты это к чему? — нахмурилась я, пытаясь собрать воедино мысли, в испуге разбежавшиеся от пива.
— К Венди. Я ее не убивала. Может быть, я и способна на убийство, но уж тогда я занялась бы кем-нибудь более противным.
Я поняла, про кого она говорит, и немного нахмурилась:
— Почему ты его так не любишь?
— Не знаю, — пожала плечами Розалия. — Может, потому, что он поганый коп. А я их с юности не люблю.
— Ну и что? — удивилась я. — Копы тоже люди. У меня есть в Тарасове друг, Андрюшка Мельников, он тоже коп. Нормальный парень. Свой в доску.
— Наши копы — не их копы, — назидательно заметила Розалия. — Наши нормальные ребята. А их… Заразы, одним словом.
