Я вышла из машины за квартал до своего дома и не спеша направилась по двору, внимательно наблюдая за всем происходящим. Дойдя до угла, я заглянула во двор. Полный штиль. Что, Горюнов снял осаду или вообще никого не присылал? Веселый гомон детворы острыми крыльями ласточек разрезал напоенный лучами воздух.
На лавке у соседнего подъезда сидели две старушки, два божьих одуванчика или курицы на насесте. Их заостренные морщинистые лица передергивались от радостных детских воплей. Держа руку на поясе, я вошла в подъезд. «Макаров», прикрытый джинсовой рубашкой, торчал у меня за спиной, я сунула его с таким расчетом, чтобы удобно было пользоваться левой рукой, но, по всей видимости, он мне сегодня не пригодится.
Тишина густым облаком висела в лестничных пролетах. Ни шагов, ни голосов, никакого подозрительного движения и, как сказала Светка, никакого подозрительного стояния. И все-таки, стараясь не обнаружить своего присутствия, я прошла мимо своей двери и поднялась еще на один этаж. Никого. Ну, что ж, путь свободен. Тихо повернув ключ в замке, я вошла в прихожую и замерла, втягивая воздух ноздрями. Я здесь не одна. Я не знала, как он или они проникли ко мне, с меня было достаточно, что запах табака и одеколона, подобно незримому копью, вонзился в косяк прямо у моего виска. Рука машинально потянулась к дверной ручке, но было уже поздно.
— Ай-яй-яй, как невежливо! — Я замерла, узнав голос Пузыря. — Что же ты, красотка, даже поздороваться с гостями не хочешь?
— Я гостей не ждала, — произнесла я вслух, лихорадочно соображая, как быть.
— Не дергайся, и умрешь легко, — продолжал ласково Пузырь, — подними руки, повернись лицом к двери, так, хорошо, теперь раздвинь ножки пошире. Зубило, прошмонай ее.
Значит, еще Зубило. Тот подошел и стал шарить по моему телу, сопя и ухмыляясь. Его грубые, короткие пальцы с вожделением шарили по моим бокам, груди, животу, опустились ниже и замерли на какое-то мгновение, затем перешли на ягодицы, бедра и опустились к щиколоткам. Если он не найдет пистолет, у меня будет шанс. Но на этот раз мне не повезло. Выпрямившись, он провел руками по спине и, задрав мне рубашку, вытащил из-за пояса «макаров». К чему этот театр, если они должны покончить со мной? Может быть, ребята хотят поразвлечься?
— Повернись, — голос Пузыря стал злым, наверное, его расстроил мой пистолет, — руки можешь опустить. Подойди сюда и не делай глупостей, тогда тебе будет хорошо. Садись. — Он указал мне на кресло рядом со столиком, на котором стояла начатая бутылка водки и лежали нарезанная колбаса и сыр из моего холодильника.
