— Марию Степановну-то? — Пожевав губами, одна из «божьих одуванчиков» вперила в меня свой колкий тяжелый взгляд. — Да часов в восемь должна подойти.
— А вы по поводу квартиры? — Вторая старушка оказалась несколько более приветливой.
— М-м?
— Она у нее в хорошем состоянии, и с мебелью. Телефона, правда, нету, но и цена небольшая, да и в центре. А прежняя квартирантка как раз съехала утром вчера.
— Да? А я, собственно, ее-то и хотела застать… А куда она съехала?
Реакция бабушек мне совсем не понравилась. Все трое сразу же поджали губы и недовольно заворчали. Похоже, Дину здесь не любили.
— Почем же нам знать? Собралась да уехала, и ни «до свидания», ни «извините». А уж сколько безобразия у нее в квартире делалось! То музыка в три часа ночи, то мужика какого-нибудь притащит…
— Значит, ее новый адрес неизвестен? Жаль.
— Да ты, дочка, коли так тебе это надо, у Миши спроси, у таксиста, он у нас тут всегдашний, чай, по соседству живет, — смилостивилась одна из старушенций. — Вон он, как раз на обед приехал! Это он ее вчера в двенадцать отвозил.
Я поблагодарила и устремилась к невысокому коренастому мужичку в выцветшем линялом свитере, на которого указали мои информаторши.
— Простите, пожалуйста, это вы вчера отвозили мою подругу из восемьдесят шестой?
— Ну я, — грубо отозвался таксист, нагловато меня разглядывая. Ах, какой крутой мужик-то, ну надо же!..
— А вы не скажете, куда она поехала?
Мой собеседник пожевал губами — гораздо неприятнее, чем это умел делать обаятельный Слава Парфимов, и лениво ответил, демонстрируя равнодушие, леность и полную односложность своего языка:
— В аэропорт.
Так. Этого, в общем-то, я и ждала.
Значит, сразу же после вечеринки Дина быстренько собрала вещички и съехала со снимаемой квартиры, дабы покинуть Тарасов. Остается только выяснить, куда же она так спешила. Теперь нужно сграбастать этого мужика в охапку и заставить его провезти меня по тому же маршруту, ненавязчиво вытрясая из него всю имеющуюся информацию.
— Я из милиции, — внимательно его разглядывая, беззастенчиво соврала я, как делала уже множество раз, всегда нося с собой фальшивое удостоверение работника тарасовской прокуратуры. — Сейчас мы с помощниками, — неопределенно махнула в сторону подъезда, — будем проводить обыск. Где-то через полчаса я хочу, чтобы вы отвезли меня по той же дороге и рассказали по ходу дела, как все было. За сотрудничество я вам заплачу. Наличными.
Навряд ли я могла предложить ему другую подходящую плату — исключая разве что натурой, — но волшебные слова «милиция», «обыск» и «наличные» сделали свое дело: мужик удивленно моргнул, соображая, вляпался он или нет (тут же решил, что нет, а совсем наоборот), механически кивнул, глядя сквозь меня и припоминая, видимо, подробности вчерашнего своза женщины с квартиры.
