– Да, но как-то у нас не сложилось.
– А дети?
– Бог миловал.
– Почему? Дети – это хорошо.
– А у вас есть дети?
– А мы что, опять на «вы»?
– Ну, у вас с мужем.
– Муж мой давно живет отдельно с молодой и длинноногой.
Она еще и не замужем? От волнения я начал говорить комплименты:
– У тебя ноги тоже ничего.
– Спасибо. А дочка у меня есть. Представляешь, ее недавно проверял психолог – собеседование перед школой…
Следующий час я выслушивал хвастливые россказни про маленькую Машку, которая самая умная, на коньках катается, по-английски три слова знает в совершенстве, и т.д. и т.п. За это время мы смогли заморить хорошо промаринованного и прожаренного червячка. Не отрываясь от рассказа, Катя мастерски овладела палочками, выдула бокал «Кадарки» и дважды с кем-то пообщалась по телефону. Я сумел вставить пять слов, причем три из них предназначались официанту.
Расплачиваясь (Катерина даже для виду не потянулась за кошельком), я ощутил, что утреннее беспокойство, которое погнало меня через весь город за малознакомой женщиной, отпустило. Вместо него появилась спокойная уверенность в себе, а также желание совершить что-то умеренно-сумасбродное.
– Ой! – сообразила Катя, когда мы уже выходили на вечерне освещенную улицу. – А о себе ты так и не рассказал. Как ты в редакторы-то попал из математиков?
И я, вышагивая по ежедневно-праздничной Москве, стал рассказывать. По молчаливому согласию мы не пошли к машине, а стали бродить по улицам. Я поведал романтическую историю об одаренном мальчике, который в шесть лет поступил в школу, в пятнадцать – окончил ее с медалью, в двадцать защитил диплом с отличием, в двадцать один начал сдавать экзамены кандидатского минимума, в двадцать два участвовал в странном подавлении странного путча. А когда демократия «так победила», выяснилось, что у нее нет лишних денег на содержание дармоедов, занимающихся анализом нелинейных преобразований.
– Надо было свалить в Германию, – признавался я, сыто жмурясь на неоновые сполохи казино, – меня звали. Упрашивали. А потом в Канаду. Нет, патриотизм взыграл. Остался здесь, в дыре.
– М-да? – хмыкнула Катерина, провожая взглядом кавалькаду, состоящую сплошь из «понтиаков» и «линкольнов».
Сделав вид, что не заметил иронии, я продолжил рассказ – теперь уже о талантливом молодом журналисте, который много, искрометно и совершенно без грамматических ошибок писал на околокомпьютерные темы. О том, как его заметили, предложили стать редактором (не главным, конечно) сначала в крупном компьютерном журнале, а потом и в издательстве.
