— Как? Где? — Катя вскочила и уставилась на меня с каким-то агрессивным нетерпением.
— Успокойтесь, сядьте, — я дотронулась до ее руки, — нам нужно поговорить серьезно и спокойно. Прошу вас, не воспринимайте пока эту информацию близко к сердцу. Версия может быть ошибочной. И еще — все сказанное должно остаться между нами. Это не просьба, а приказ, если хотите.
— Да, да, — Курбанова сложила руки в молельном жесте и прижала их к груди, глядя на меня теперь послушно и умоляюще.
— Катя, сосредоточьтесь, пожалуйста, и вспомните, нет ли у вас родственников в Тюмени.
— Не-ет… — сразу и изумленно ответила она.
— А быть может, есть какие-то знакомые, у которых можно пожить недельку-другую? Может, мамины друзья молодости?
Курбанова ненадолго задумалась и стала размышлять вслух:
— Да нет… Мама заканчивала тарасовский политех. Те, с кем она поддерживает отношения, живут здесь же или в области. Да и вообще, ее близкие хорошо знакомы и мне, поэтому я без сомнения могу ответить на этот вопрос отрицательно. А что случилось? При чем здесь Тюмень?
— Я выяснила, что Инной Георгиевной был куплен билет до Тюмени. А вот зачем она туда поехала — предстоит выяснить.
Выражение лица Екатерины в этот момент трудно описать: в глазах светилась и надежда, и сотня вопросов, и возмущение, и радость.
— Вы думаете, она найдется? — тихо спросила Курбанова.
— Я в этом уверена, — решительно сказала я, думая в то же время о том, что желательно бы ей найтись живой.
Мы несколько минут посидели молча, потом я обратилась к Курбановой:
— Я могу еще покопаться в доме?
— Конечно, даже не спрашивайте, — Екатерина думала о чем-то своем.
Вздохнув, я встала и пошла по коридору в направлении кабинета Сурковой. Если тайник у нее и существовал, вряд ли бы она стала делать его в тех комнатах, которые еще не были отделаны. Спальня, на мой взгляд, тоже мало для этого подходила, поэтому я и хотела начать поиски с кабинета.
Сначала я решила проверить те места, наличие тайника в которых считается банальным: приподняла висящие на стене картины, осмотрела пол — там тайника просто быть не могло, поскольку его качество этого не позволяло.
Затем я начала тщательно простукивать стены, но никакого звука, напоминающего тот, который раздается в том случае, если за стеной находится пустота, не слышалось. Пока мной были обследованы только легкодоступные участки, то есть стены, близко к которым не стояла мебель. Однако за ней тоже надо было все проверить, а сама отодвинуть книжный шкаф я не смогла.
