— Кто такая? — грубо ткнул он в мою сторону пальцем, и на руке «дикого кабана» в воздухе мелькнуло обручальное кольцо и золотой перстень. Надо же, сейчас не часто мужчины афишируют свою принадлежность к женатому состоянию.
— Та-такая Та-та-таня, — испуганно пролепетала Лена. Губы ее снова затряслись и теперь, видать, не от горя, а от элементарного страха.
— А ты сам кто такой? — спросила я в свою очередь незваного гостя в его же хамской манере. — Тебя сюда звали?
Но странный товарищ, задрапированный под господина, сделал вид, что моих слов не услышал. Или действительно не услышал, потому что тяжело дышал и смотрел в сторону Лены с бешенством, как бык на красную тряпку. Или нет — гораздо больше он был похож на дикого кабана.
— Уже нацепила? Что, не терпится? — заорал он, показывая на ее уши.
— Что не терпится? — опешила Лена, которая на глазах теряла дар своей несравненной речи.
— Вот это!!!
— Чего? — жалобно переспросила Лена, растерянно оглядывая свое платье, которое, как назло, и впрямь было огненно-красным, подстегивающим к корриде или что там еще делают с кабанами.
— То, что у тебя в ушах, кончай прикидываться! — ревел незнакомец.
— Но это по-по-подарок, — Лена потрогала мои клипсы и вопросительно посмотрела в мою сторону.
Черт побери, что он несет! Ведь я только что, полчаса назад, купила их в ювелирном магазине. Даже чек где-то в сумке еще валяется.
— Вещи уже вижу. А где сам мой ублюдок? — заорал мужчина, грозно озираясь по сторонам, словно его неизвестный ублюдок мог спрятаться в кастрюлях или в духовке. Ну, просто Карабас-Барабас в поисках Буратино, только без бороды и с весьма скудной растительностью на голове.
— Кто? — пискнула Леночка из своего угла.
— Сын, мой сын, Пташкин-младший, черт бы его подрал. И только не нужно ля-ля, морочить голову — я же не слепой, вижу, что ты с ним заодно. Но ничего, терпение мое лопнуло, теперь я эту тварь сам проучу… Да и тебя тоже. Ишь, вырядилась! Был я в твоей парикмахерской… Смотри, сучка, как бы тебя саму не пришлось в скором времени подстричь под «ноль», я это быстро устрою… — И он схватил за ворот трепещущую Леночку.
— Да что вы говорите? Как вы смеете? — оскорбилась она. — Что такое позволяете?
— Смотрите-ка, тут у них и ананасы, и коньяк за пять сотен. На какие шиши гуляете? А, проститутки заводские? Что, нравится вам пить за мой счет? Вещи награбленные носить?
Пташкин-старший сорвал одну клипсу у Леночки с уха, с силой на нее замахнулся. Ну нет, это уже зря! Мне пришлось пулей выскочить из-за стола, резко перехватить в воздухе и вывернуть слишком уж распустившуюся окольцованную руку. И к тому же нажать на болевую точку на позвоночнике.
