Самое удивительное, что, обнаружив себя в западне, я сразу успокоилась. Есть у меня такое странное свойство, которое не все умеют понять. Кто-то может даже истолковать его как мужество перед лицом опасности. Да какое мужество? Равнодушие. Когда я вижу, что от меня сейчас больше совсем ничего не зависит, а зависит только от воли случая, на меня нападает полное безразличие. А чего зря дергаться, как карась на раскаленной сковородке? Какой смысл?
Поэтому вместо того, чтобы ломиться в дверь и орать, чтобы меня выпустили, я аккуратно застелила кровать более-менее чистым покрывалом и с удовольствием на ней вытянулась. Уж лучше набраться сил перед битвой, и то больше будет пользы.
Я видела, что через «глазок» в двери за мной наблюдают охранники, пересмеиваясь между собой. Ну точно как в тюремной камере. Удобно сделано — стой себе и наблюдай за тем, что творится в борделе. Интереснее, чем порнофильм.
Развалившись на кровати, где меня только что чуть не поимел Сеня, я еще раз подробно оглядела комнату. Здесь точно кто-то пил всю ночь водку и одновременно пыхтел «травкой». На полированном, залитом какой-то гадостью столике отчетливо виднелись остатки конопли.
Получается, Сеня не соврал? Весь вчерашний вечер, когда мы искали Птаха, он, похоже, валялся здесь в невменяемом состоянии. А сегодня проспался — и отправился на поиски приключений.
Ладно, это его проблемы. Точнее, теперь уже проблемы его несчастных родителей. Но куда же он спрятал мамочкины драгоценности, если их у него не нашли? Уж не здесь ли? Я вскочила и начала тщательно, сантиметр за сантиметром обыскивать комнату. Наверное, мои надсмотрщики теперь думают, что девка вовсе рехнулась — начала ползать по комнате на четвереньках.
— «Завтра! Все будет завтра…» — напевала я под нос, обнюхивая каждый уголок своей темницы. Хоть бы их всезнающий дружок с его паршивым пейджером потерялся где-нибудь в пути. Глядишь, и для меня наступило бы завтра.
Но ничего я не нашла, совсем ничего. Из новенького — только чья-то заброшенная под стол зажигалка и корейский радиоприемник, задвинутый в угол и заваленный газетами, который я поначалу не заметила. Теперь уж и вовсе можно отдыхать с чистой совестью. Я включила радио, настроила на нужную волну. Пусть Сеня думает, что я фанатка его идиотской радиостанции. Но ведь мне и впрямь теперь любопытно: как там в студии поживает Валера? Крутит ли грустную музыку? Ничего подобного, в эфире бойко сообщал новости жизнерадостный девичий голосок. Я сразу вспомнила про кассеты, которые стащила у Муси, вытащила из сумки, поставила и включила третью, до которой еще не добрались руки.
