— Нет таких, — отрезала женщина, даже не подумав хоть заглянуть в какие-нибудь бумаги и не отрывая глаз от книги. — Нет и никогда не было.
— Ну как же нет? — удивилась я подобной категоричности. — Ведь я точно знаю, что она здесь. А ваша работа — подсказать мне, как ее найти.
— Фамилия? — спросила женщина, нехотя откладывая книгу в сторону.
— Дело в том, что я не знаю ее фамилии, мы общались только так, по именам. Ее зовут — Лилия, и она такая хорошенькая, очень симпатичная.
— … Я ведь уже сказала — нет таких, — перебила меня регистраторша и снова уставила свои пронзительные глазки в книгу, от которой только что их еле-еле оторвала.
— А вы что, всех здешних больных знаете?
— А вы что, в этом сомневаетесь? — пробормотала женщина, недовольная тем, что ей мешают как следует погрузиться в чтение. — Поработай здесь двадцать лет, и девичьи фамилии всех дурочек наизусть выучишь. Никакой Лилии у нас точно не имеется.
Пока книга лежала, раскрытая обложкой кверху, я успела прочитать ее название: «Страстный поцелуй Розалинды».
На обложке была нарисована сидящая на кровати златокудрая красавица с шарообразными грудями, выпирающими из кружевного бюстгальтера, у которой вместо губ было нарисовано красное сердечко. На заднем плане в несколько размытом виде был изображен мужчина, которого, по-видимому, Розалинда только что одарила своим страстным поцелуем, — его голая плоская фигура, лежащая на койке лицом вниз, была сильно похожа на свежеобструганный полуфабрикат будущего Буратино.
Вот какой волнительной литературой, оказывается, интересуются сотрудники, а точнее, сотрудницы психоневрологического диспансера.
Поняв, что упорством от этой каменной дамы все равно ничего не добьешься, я решила на ходу сменить тактику.
— Ой, и вы тоже читаете про Розалинду! Это моя самая любимая на свете книжка! — воскликнула я так звонко и радостно, что мне и самой показалось, что с восторгом от встречи с грудастой красавицей на обложке я явно переиграла. Но женщина в окошке регистратуры тут же снова оторвалась от чтения и уставила на меня глаза, в которых теперь теплился неподдельный интерес.
— Помните, как он ее обманул, да? Вот скотина, правда? А она такая доверчивая, так его полюбила, отдалась… А ведь он только сыграл на ее чувствах, и только…
Моя неразговорчивая собеседница кивнула, и я поняла, что надо продолжать в том же духе.
— А помните, когда он украл все ее драгоценности и спрятал в матрац в маленькой спальне, на котором они… — набрасывала я на ходу сюжет любовного сериала.
