— А если нет?
Данилов вздохнул и пожал плечами:
— Значит, я ошибся.
— Вот так вот коротко, да? — улыбнулась я.
— Да, — еще короче ответил Данилов.
— У меня создается такое впечатление, что вам не хочется, чтобы его нашли, — сказала я.
— Я бы хотел, чтобы он нашелся сам, — проговорил Сергей Владимирович.
— Вы что, надеетесь, что его замучает совесть? — усмехнулась я.
Данилов ничего не отвечал, задумчиво продолжая смотреть в окно. Потом сказал, не глядя на меня:
— Я вам кое-что объясню… Я занимаюсь банковским делом не первый год. Естественно, у меня есть специальное образование. И мой банк пока, слава богу, процветает и не думает разоряться. Хороший банкир — это в первую очередь хороший психолог. Как вы думаете, я дал бы кредит кому попало? Или если бы сомневался в человеке?
— Думаю, что нет, — сказала я.
— Ну вот видите. А Антона я знал много лет. Мы не были друзьями, но ведь это и неважно.
— То есть как психолог вы характеризовали его для себя как честного человека.
— Как человека, который отдает долги, — отчеканил Данилов.
— А как вы думаете, каким образом на ситуацию мог повлиять Третьяков? Вы же его тоже знаете?
— Знаю, но не так хорошо, как Антона. Как мог повлиять? Не знаю, возможно, что и никак. А если и мог, то в отрицательном смысле. Но ведь он же в изоляции, насколько я знаю? Единственное, чего я не понимаю, почему Чесноков держал этого человека на ответственном посту? Особенно с его осторожностью? Разумеется, когда Третьяков выйдет из больницы, мы с ним поговорим. А сейчас какой смысл? Что касается вашего Порфирьева, насколько я знаю, он вообще в этой истории ни при чем. Все решал Антон, а отчасти Третьяков, вот и все. Так что его смерть вообще может быть не связана с нашими делами.
— А вы случайно не знаете, где может скрываться Чесноков?
Данилов снова пожал плечами.
— Все места, где он предположительно мог бы быть, служба безопасности уже проверила, да и милиция тоже. Детектива я не нанимал и не собираюсь. Я вообще, честно говоря, уже давно махнул рукой на эти деньги.
Ну что ж, мне ничего не оставалось делать, кроме как свернуть разговор. Тем более что раздался звонок мобильного, и Данилов принялся обсуждать свои дела.
Я вежливо дождалась окончания разговора, потом извинилась за беспокойство и сказала:
— У меня к вам еще только один вопрос, и я оставлю вас в покое. У Чеснокова была какая-нибудь женщина?
— Вот уж не знаю, — ухмыльнулся Данилов. — Может, была. И может, даже не одна. Но мне он об этом не рассказывал.
