От всех этих мыслей настроение мое, прямо скажем, не поднималось. Было бы просто смешно надеяться, что, даже сполна получив назначенный выкуп, такой монстр, как Артист, вернет мальчика живым и здоровым. Не просто смешно — это было бы верхом наивности и глупости! Но я пока не решалась на серьезный разговор с моим клиентом. И я не сказала Бутковскому, что тот самый эмиссар татарской мафии, которого он в свое время так лихо «прокатил» и которого считает мертвым, и матерый убийца Артист-Галантерейщик, в чьих руках, по всей видимости, сейчас находится Антошка, — одно и то же лицо! Думаю, бедного Олега тут же хватил бы удар, и я не гарантирую, что он не отправился бы вдогонку за Семой Пфайферманом…
Да и что за «серьезный разговор» мог бы у меня получиться с Олегом Николаевичем — это без единого-то доказательства! Одни версии, догадки, предположения… Я никак не могла ухватиться за конец моей путеводной «ниточки». Может быть, его увез в Пензу шофер «скорой помощи» Вася Гилязов? А может, он — в том таинственном конверте, который должен прийти на адрес «Бриза» и который никак ни получит Натали (и я тоже)?..
Кстати, я не постеснялась напомнить о нашем договоре девушке Оле — специалистке по выписыванию квитанций и выбалтыванию чужих секретов. Она успокоила меня, что договор в силе, но долгожданного послания до сих пор нет. А еще сообщила, что с тем же вопросом ей уже несколько раз звонила Бутковская и очень нервничала.
Я понимала Натали: занервничаешь тут… У меня была мысль установить за ней наблюдение, но я очень скоро отказалась от этого, и не потому, что мысль была плохая — просто она была невыполнима.
По той самой причине, что единственным сыщиком, находившимся в моем распоряжении, была я сама. (Орлов не в счет: он напарник, но не сыщик.) А у меня в этот момент были более неотложные задачи.
Впрочем, во вторник, после обеда, Олег Николаевич сообщил мне конфиденциально, что после всего случившегося — а особенно после гибели Семы Пфайфермана — он категорически запретил жене и теще выходить из дома без сопровождения одного из самых надежных его людей. И что два охранника уже приступили к несению службы на Староказачьей: на случай, если одной даме понадобится отлучиться, а другой — остаться в квартире. Так что вопрос о наружном наблюдении отпал сам собой. Умница все-таки у меня клиент! Могла бы, между прочим, и я догадаться попросить его об этом…
Но если честно, я сомневалась, что Натали могла бы привести меня к Артисту или хотя бы к искомым доказательствам. Судя по ее подавленному, потерянному виду, она сама ничего не знала. Чутье подсказывало мне, что эта несчастная — больше жертва, чем преступница. Хотя, конечно, оправдывать ее я тоже не собиралась!
