В последние годы традиционную архитектуру села существенно «разбавили» пышные дворцы тарасовской знати — политической, финансовой и криминальной. Все, как на подбор, из красного кирпича и крытые сверкающей металлочерепицей, они соревновались друг с другом только числом и вычурностью всевозможных каменных и металлических украшений: башенок, балкончиков, мезонинов, галереек, лесенок, портиков и прочей совершенно бесполезной дребедени. Впрочем, даже это назойливое вмешательство человека пока еще не испортило — пока! — великолепную природу Усть-Кушума.
Дача Бутковских на фоне этой архитектурной разнузданности казалась почти что бедненькой. Это значит, что она была оснащена всем необходимым для дачной жизни — и не больше.
Однако мне не пришлось долго разглядывать добротный белокаменный дом в два этажа, с открытой верандой и гаражом, отгороженный от внешнего мира солидным, но не лишенным изящества забором и тенистым палисадом. Хозяин уже поджидал нас на крыльце и поспешил мне навстречу, пока Григорий открывал ворота и загонял во двор машину.
Едва поприветствовав меня и махнув рукой водителю (они уже виделись утром), Бутковский на мой вопрошающий взгляд грустно покачал головой:
— Нет. Пока никаких новостей…
— А телефон в порядке?
— Да, в полном. Их даже два: обычный и мобильный.
— Что ж, подождем. Еще не вечер. Выше голову, Олег Николаевич!
Мне хотелось ободрить его, но, боюсь, это было не в моих силах. На него было больно смотреть.
— Гриша, отнеси, пожалуйста, вещи Татьяны в ее комнату, ты знаешь в какую. Скоро будем ужинать, Танечка, — вот вернется Наташа… Она пошла навестить тут кое-кого из знакомых. А пока, может быть, хотите искупаться? Тропинка через сад спускается прямо к Волге, тут десять минут ходу. Гриша может проводить.
— Да нет, я лучше попозже. Люблю плавать ночью.
— Ну, как знаете. Да, вот еще что… Надо было придумать какое-то объяснение насчет Антоши — ну, почему его не видно. На случай, если кто-то спросит. Так вот: он подхватил ветрянку и лежит у себя в комнате. Это ж такая штука, при которой надо несколько дней прятаться от солнца, пока сыпь не сойдет. Мы приехали рано утром, никто не видел, что его с нами нет…
Я согласилась, что это разумно.
— А насчет вас, Танечка… Вы, если не возражаете, — Натусина подруга. Тоже, как говорится, на всякий случай.
Я не возражала. К роли подруги Натали я решила отнестись с юмором.
Бутковский представил меня остальным членам семьи — то есть теще, пуделю и коту. С Барри — улыбчивым существом розового цвета, стриженным «под льва», — мы сразу подружились. Кот же отнесся ко мне не по-джентльменски: едва приподняв огромную сытую морду, два раза лениво хлопнул хвостом — и снова растекся по плетеному креслу на веранде.
