– Постараюсь, – откликнулся Киря.
– Ну, тогда пока, не могу больше говорить, – бросила я ему на прощание и сразу же отключила телефон.
Теперь можно было хоть частично не беспокоиться по поводу того, что вдруг станет известно, кто я такая – Киря обо всем позаботится. Главное, чтобы теперь все пошло так, как надо.
«Что, Танечка, боишься? – неожиданно выплыл на поверхность мой язвительный внутренний голосок. – Ага, боишься, что снова потерпишь провал. Вон сколько неудач у тебя уже было: в слежке, в приставании… Не думала ты, что кто-то тобой может не увлечься. А ведь вкусы-то у всех разные, ты об этом позабыла». – «Ну хватит тебе травить мне душу, и так нанервничалась, – упрекнула я свой голосок. – Тебе что, больше заняться нечем?»
В ответ голосок что-то проворчал, но что именно, я совершенно не услышала, так как из кабинки уже вышел Бурмашев со всей своей бригадой, которая, впрочем, тут же расползлась в разные стороны, как муравьи. Бурмашев спокойно направлялся ко мне. Я приветливо заулыбалась.
– Ну как, не заскучали еще? – присаживаясь на прежнее место, спросил Бурмашев.
– Нет, не успела, – улыбнувшись, ответила я. – Я вообще человек жизнерадостный, редко когда скучаю.
– Это заметно, – тоже улыбнулся Бурмашев. – Может, выпьем за это?
Я согласно кивнула, и Андрей Семенович заказал какие-то напитки. Когда же нам принесли целый поднос, уставленный бутылками, Бурмашев разлил напитки по бокалам, число которых превышало целый десяток, а затем произнес:
– Считаю, что все это великолепие обязательно нужно оценить по достоинству. А времени у нас в зале много, так что до конца вечера управимся.
Я про себя подумала, что, видимо, Бурмашев решил не терять времени зря и не дожидаться ответа проверяющего, а напоить меня и попытаться разговорить. Хорошо зная людскую психологию, я в этом совершенно не ошиблась, так как не успевала я отпробовать одного вина, как Бурмашев тут же совал мне другое, тогда как сам старался пить гораздо меньше. Я поняла, что долго так не протяну, а потому решила прямо сейчас прикинуться пьяной, все равно ведь ему неизвестна моя норма, значит, он ничего и не заподозрит.
Приняв такое решение, я первым делом выронила очередной бокал, а когда с хохотом полезла собирать его осколки с пола, рухнула и сама, даже едва не свалила бросившегося помогать мне подняться Бурмашева. Когда же он наконец сумел усадить меня на соседнее с ним кресло, я принялась нести какую-то чушь про то, как я люблю мужчин и о чем мечтаю. Видимо, решив, что нужной кондиции я уже достигла, Андрей Семенович легонько похлопал меня по плечу и попросил:
