— Вас слишком долго не было, — заметила я.
— Это упрек? — зыркнул в мою сторону мент.
— Считайте как вам угодно. Но если нужно, я могу показать место, где все произошло. Все следы, правда, уже смыты, — я поправила воротник. Говорить становилось все сложнее и сложнее. Ветер и дождь усиливались, и видимость уже была почти нулевой. — Я нашла ее вон там, — я указала рукой в тучу песка и пыли, висящую над берегом.
— Давайте пройдемте в машину, я вас плохо слышу, — предложил мент, и я согласилась.
Милиционеры торопливо погрузились в «уазик», где просто меня засыпали вопросами. Я молча выслушала их, а потом спросила:
— Может, я просто перескажу все, что знаю? А дальше уж вы сами решите, что и как вам делать.
Возражений не последовало, и я ознакомила их с историей своего расследования. Мужчины слушали завороженно, словно сказку, особенно когда я рассказывала о захвате поезда и последующей встрече с этим заключенным. Когда же мое повествование подошло к концу, один из них даже качнул головой, сказав:
— Вот это да. Прямо как в книге. Бывает же такое.
Непосредственный же начальник опергруппы хмуро высказался:
— Почему вы сразу ни о чем не заявили в милицию, продолжая подвергать женщину и себя опасности? В сущности, получается, что вы косвенный виновник в смерти этой особы.
— Ну да, вы еще и убийство на меня спишите, — съязвила я. — Что уж церемониться. Как вы любите говорить: у вас своя работа, у меня своя. Я и делала ее, пока могла. Но здесь не моя территория, и этих двоих мне одной не найти, поэтому я и обратилась к вам. Вы лучше знаете здешние места и можете вычислить, где прячутся беглый зэк и его подружка.
— Прежде чем их искать, нужно знать хотя бы, как они выглядят и как кого из них зовут, — сделал дельное замечание мужчина.
Я поспешила ответить:
— Ее зовут Людмила, фамилия Скачкова. Его — точно не знаю. Прозвище — Волкодав.
— Описать его можете? — поинтересовался мент.
— И его и ее фоторобот могу составить, это у меня хорошо получается, — ответила я.
— В таком случае — в отдел! — скомандовал главный. Машина, дернувшись, покатила к отделению милиции.
Я еще раз посмотрела на готовую распечатку и передала ее Федору Антоновичу — так звали того самого начальника опергруппы, с которым я имела честь познакомиться на берегу.
— Как думаешь, кто это такой? Мне почему-то незнакомо данное лицо, — пару секунд поглядев на рисунок и передав его коллеге, спросил у того он.
— Мне тоже, — даже не вглядываясь, ответил коллега. Затем поднял глаза на меня и спросил: — Вы совершенно уверены, что они выглядят именно так, а не иначе?
