Первой, суетясь и производя слишком много, как мне показалось, лишних движений, по ступеням вагона спустилась парикмахерша. Она поставила свою сумку рядом и протянула руки вверх, принимая поклажу у Оксаны. Та передала свою бело-красную дорожную сумку подруге и горделиво выплыла из вагона, держа в руках лишь дамскую сумочку. Я внимательно осмотрела беглянок.
Оксана была в своем амплуа. Ничто и никто не могли повлиять на ее непроницаемое выражение лица надменной куклы Барби. Казалось, ее не волновали ни захваты поезда, ни иные обыденные дела, которые происходили вокруг.
Единственное неудобство и разочарование для нее — это штормовой ветер, который рвал и трепал одежды и портил прическу.
Парикмахерша же, напротив, была явно чем-то очень озабочена. И хотя она продолжала оказывать различные услуги своей подруге, несла ее сумку, все время что-то рассказывая, лицо ее искажала явно натянутая улыбка, а мысли витали очень и очень далеко. Впрочем, она даже не пыталась это скрывать.
«И что ее так разволновало? — возник в моей голове вопрос. — Почему вдруг из веселой болтушки буквально за пару часов она превратилась в озабоченную матрону? Что-то ее явно тревожит? Что?»
Женщины прошли мимо меня, и я, не желая быть замеченной, слегка развернулась к ним боком, последовала за ними на безопасном расстоянии. На привокзальной площади подруги взяли такси. Я быстро подбежала к другому извозчику, предлагая ему кругленькую сумму, если он прокатит меня по городу вслед за отбывающим такси. Молодой таксист с большим удовольствием принял мои условия, обещая прокатить с ветерком.
— Нет проблем, — ответил он улыбаясь, выруливая с привокзальной площади на близлежащую улицу.
Особо путешествовать по городу не пришлось. Уже через несколько минут такси, в котором ехали Оксана и ее подруга, остановилось перед одной из городских гостиниц. Они вышли из машины и направились внутрь.
Я расплатилась со слегка разочарованным таким поворотом событий пареньком-таксистом и, выждав, пока беглянки покинут холл гостиницы и войдут в снятый номер, проследовала вслед за ними. Проблем со свободными номерами в это время года в городе не было, и мне сразу же выдали ключи от номера триста двенадцать. Я поднялась на третий этаж и открыла дверь в свои апартаменты.
Полулюксовая комната гостиницы встретила меня стерильной чистотой и белизной. Все здесь было белым: крашенные по рифленым обоям стены, потолок, покрывало на односпальной кровати, мягкое кресло, холодильник и даже облицовка телевизора, тумбочек и стульев была выполнена в светлых тонах. Окна закрывали белые жалюзи.
