Чара на зов шла неохотно, недовольная тем, что ее отвлекают от интересного занятия. Радка бежала с удовольствием. Она уже понимала, что у людей для нее всегда припасено лакомство. Мы знали, что баловать щенка не нужно, но позволяли себе эту слабость, потому что не только для меня, для всех нас она была Радостью…
Однажды вечером к нашему бивуаку подошел лось. Был он большой, словно копна сена, две широченные лопаты рогов венчали его голову. Он долго смотрел с опушки леса в сторону наших палаток, потом подошел ближе. Ветра не было, собаки учуяли его поздно. Но вот Чара взвизгнула и зашлась истерическим лаем. Ее поддержал Сенька, прижимаясь боком к моим ногам. И только Радка — глупый щенок — без единого звука двинулась вперед, ловя в воздухе запахи зверя.
Лось, может быть, стоял бы еще, но на собачий лай высыпало все население нашего лагеря, и он, недовольно фыркнув, двинулся прочь. Радка подбежала к месту, где он только что стоял, и заелозила носом по траве.
— Что бы ты понимала, крошка?! — я хотел взять ее на руки, но она недовольно зарычала.
Нет, несомненно, это был выдающийся щенок. И я, переполненный радостных надежд, представил, как мы будем вместе охотиться.
Ночью меня разбудил дождь. Он тихо шуршал по палатке. Я вылез наружу, подобрал вещи, которые могли намокнуть. Радка путалась под ногами, хватала за кеды, приглашая играть. Я снова залез в палатку, лег, и она, прижавшись к моему боку, скоро заснула. А я не мог заснуть. Монотонный шорох дождя, собака рядом… Мне казалось, что я не изнеженный городской жизнью интеллигент, а могучий древний человек, вместе со своим четвероногим другом — звенья одной цепи, называемой Природой…
Кто мог знать, что через несколько дней, вернувшись домой, я увлекусь ремонтом своей машины, выпущу Радку из виду всего на каких-то десять-пятнадцать минут и потеряю ее навсегда.
4
Дядька Остап подобрал Радку совершенно случайно, мимоходом. Он приезжал на нашу улицу, чтобы договориться о покупке поросят. Но поросята оказались проданными накануне, и дядька Остап, расстроенный несостоявшейся сделкой, подходил уже к автобусной остановке, когда увидел нескладного, мосластого щенка с коричневыми пятнами по светло-серому фону.
Потом, много позднее, выйдя из больницы, дядька Остап объяснил мне, что уж больно приглянулись ему толстые лапы и телосложение щенка. Даже на неопытный взгляд ясно просматривалась будущая мощная стать. Не раздумывая о собачьей породе, о чистоте крови, да и о переживаниях хозяина, он сунул щенка в мешок, предназначенный для поросят, и вскочил в автобус.
